бы ему позволила. Уйти... — Почему? — Я была так возбуждена, что... — Понятно. И что тебя возбудило так? — Ты с Томой. Стыдно признаться, но... Я сперва хотела вмешаться, а потом поймала себя, что... хочу оказаться на твоем месте. — А ты знаешь... Если захочешь попробовать... с женщиной... я не буду тебя отговаривать. Ты действительно уже достаточно взрослая, чтобы сама решить. — А ты что решила? — Я? Я только вчера поняла, что я бисексуалка. В 38 лет. А у тебя есть шанс определиться раньше. — Я наверное тоже... Мне с мужчинами нравится этим заниматься. А с женщинами... Я не пробовала, но очень хочу. Ма, так здорово, что мы с тобой этим делимся! — Конечно. Мы же не чужие люди! — Да. У меня еще один вопрос... А всем мужчинам не нравится, когда у девушки там... внизу... не выбрито? — Павлу не понравилось? — Мне показалось, что нет... — Не скажу за всех, но таких, как Павел — большинство. И твой папа, кстати, тоже. Поэтому у меня там все гладенько. — Мам, я тоже хочу там все убрать. Ты мне поможешь? А то я боюсь... — Конечно помогу. Пойдем прямо сейчас. — Сейчас? — А чего тянуть? Иди в ванную, и снимай штанишки. Я скоро вернусь. Только пуфик возьми, чтоб удобно сидеть было.Марина прокралась в свою комнату, чтобы взять все необходимое для процедуры. Когда она вернулась, Катя уже ждала ее в ванной на пуфике голая ниже пояса. Мама аккуратно раздвинула дочери ноги, смочила теплой водой ее мохнатку и нанесла на нее пену для бритья. Потом очень осторожно, раздвигая каждую складочку пальцами, сбрила всю растительность. Девушка была немного напряжена, боясь шелохнуться и пораниться. Наконец бритье было окончено. Марина смыла остатки пены, а потом густо выдавила на руку крем, чтобы ... смазать все выбритое. Она принялась бережно втирать дочери крем в кожу вокруг киски и на лобке. Катя вдруг ощутила, что от ласковых прикосновений матери к своему сокровенному месту, она начинает возбуждаться. — Мам, хватит уже, наверное?, — немного взволнованно спросила она. — Нет. Все страшное уже позади. Потерпи еще чуть-чуть. Нужно хорошенько обработать кожу, чтобы не было раздражения.Дело в том, что Марине самой не хотелось заканчивать процесс. Ей тоже нравилось трогать красивую писечку дочери, раздвигать пальцем губки ее ровной щелки, изредка касаясь клитора. Ее завораживал вид этих прелестей. И тут, повинуясь внезапному внутреннему порыву, мать припала губами к слегка высовывающейся между двумя складками розовой пуговке. Катя вздрогнула от неожиданности, и с ее губ непроизвольно сорвался стон. Девушка была в замешательстве: она не знала, как ей поступить, что сказать... Она смогла издать хотя бы звук только тогда, когда мамин язык проник между ее срамных губ. — Мам... Нет... Что ты делаешь?Марина посмотрела на дочь осоловевшими глазами: — Тебе неприятно, дочка? — Нет... Приятно... Но... ты же моя мама? — Ну и что? — Но... это же инцест! — Я так не думаю... Просто... мне кажется, что мы обе этого хотим... Почему не поиграть? Ты ведь хотела попробовать с женщиной? Так пусть лучше это буду я. Ты можешь быть спокойна, по крайней мере, что об этом никто не узнает, — и она снова припала к вагине дочери — Если ты этого хочешь... то... да-а-а-а... , — девушка сдалась под ласками матери и громко застонала от удовольствия.Марина делала Кате куни со всей своей любовью. Постепенно, к губам и языку она добавила 2 своих пальца, которыми начала трахать лоно девушки. Дочь уже была на грани оргазма. Одной рукой она теребила мамины волосы, а другой тискала свою грудь, задрав топик. Вскоре она бурно кончила и откинулась назад, издавая хриплые стоны и тяжело дыша. Марина тотчас села верхом ей на колени и женщины стали взасос целоваться. Постепенно Катя успокоилась. Она отстранила мать и ласково спросила: — Мам, что мы
