пальцами.
— Смотри...
Альбина, затаив дыхание, сидела рядом, и почти не мигая наблюдала за хуем, двигающемся в проворной руке внука. Жгучая волна прошла по всему её телу, и рука, приподняв подол, нырнула в трусы, быстро найдя влажную горошину клитора. Сразу — точно ломом ударило по шее; тёплый дурман пополз по жилам. Его бёдра двигались в такт движениям руки, легкие стоны вылетали из чуть приоткрытого рта. Вид голого внука, занимающегося онанизмом, возбуждал безумно, до обморока, и Альбина, приспустив для удобства трусы, мастурбировала уже в полную силу. Красная головка хуя то показывалась между пальцами, то вновь скрывалась. Рот Алексея был полуоткрыт, мышцы ног напряжены. Наконец, сильнейшая волна покатилась по телу, стон перешел в крик, и Алексея затрясло в сладостных конвульсиях. Из хуя брызнула густая белая струя. Альбина тоже была на грани оргазма. Контроль над собой был окончательно утерян. Сладкая истома пронзила всё тело, бёдра плотно сжались, и сдавленный низкий, громкий стон наполнил комнату...
— Ты часто дрочишь?
— Да нет, Лёш... Бывает, конечно, иногда...
— А на меня когда-нибудь дрочила?
— И не раз.
— ???
— Ты учился в 7-м классе, по-моему... Да, в 7-м... У вас были школьные соревнования... лёгкая атлетика... бег на 100 метров...
— На шестьдесят...
— Да?... Ну не важно. Ты бежал в таких обтягивающих трусах. Я ещё подумала: бляяяядь, а ведь он уже совсем взрослый. И так петушок выпирал... Потом губу-то прикусила, — это же внук твой, развратница старая. Однако вечером дрочила как сумасшедшая. Такие бесстыдные фантазии... Как-то с Милкой поделилась. Вообще, говорю, нормально это, за внуком-то подглядывать да ночами дрочить? Совсем ведь сбрендила... Она говорит: «брось, Алька, не одна ты такая». Я вот такие глаза — как это? Ты что, тоже на внука, на Севку-то, пизду свою терзаешь? А Милка мне: «ещё как терзаю»... Мне бы, дуре, тогда тебя обнять как следует, а там будь что будет... Так и не решилась. А зря. Получается, ты на меня дрочил, а я на тебя.
— Значит, дураки мы оба...
— Когда сейчас дрочила, что представляла при этом?
— Твое лицо, руки, губы, тело... хуй... мой хуй... сладкий, родной... вот этот хуй... А ты?..
— Я раз шёл за тобой, и не мог оторвать глаз от твоей жопы под платьем... оно так плотно облепило её, что видно было очертание трусов...
— Дальше...
— Жопа ходила ходуном, перекатывалась... я чуть не кончил тогда... я позавидовал твоим трусам... они обтягивали твою жопу сзади, а пизду впереди... еле сдержался, чтобы не потрогать тебя тогда... хуй просто звенел от напряжения...
— Так прикоснулся бы...
— Прикоснулся... Говорю же, на улице дело было... Народищу — тьма... Вообще, фантазии меня с ума сводили. Я вот представлял себе: мы муж и жена, ты сидишь у телевизора, голая, сок попиваешь...
— А если я при этом пёрну, — картины не испорчу?... Ха-ха-ха... Я это к тому, что очень пёрнуть сейчас хочу, Лёшенька... Ты хочешь услышать это?
— И услышать, и понюхать... Пёрни мне в лицо...
— Ложись... вот так...
Альбина спустила трусы, и Алексей увидел во всей красе её шикарную задницу. Она быстро встала над его головой и начала медленно ... опускаться своей жопой прямо ему на лицо...
— Ну? Готов?
Не услышав ответа, Альбина резко опустилась на лицо внука, так, что его рот оказался точно накрыт её анусом, и громко, протяжно пёрнула. О, этот резкий аромат, источаемый из жопы любимой бабушки! Его язык скользит и пронзает, входит внутрь заднепроходного отверстия. Альбина пёрнула ещё и ещё, запах распространился по всей комнате, а Алексей с трепетом нюхает его и наслаждается, наслаждается, наслаждается! Как давно он ждал этого мига! Её широко раскрытые глаза светились своей небесной синевой, она улыбалась, смотрела с любовью на свою усладу, и её
