будут съёмные зубные протезы на присосках. Зубки будут беленькие, ровненькие. Голливуд! Никто и не заметит, ну может быть чуть пошепелявишь в начале. Но для своей Госпожи ты должен идти на жертвы! Ко всему привыкаешь. Я представил её скользящую ножку в моем гладком без зубов рту и сказал:
— Спасибо, Госпожа!
— Дадут тебе общий наркоз, очнешься готовый к употреблению. Нет, гулять так гулять! Какой наркоз! Горпожа сама, понимаешь сама выбъет тебе зубы своей ножкой и не сразу, а по одному в течении, скажем, месяца. Подчиненным скажешь, что заболели десны и крошатся зубы, да вообще ничего не объясняй, это не их собачье дело как ты любишь Госпожу. Сапожек и ботфорт у меня много, а выбивать буду по разному. С кайфом и экзотическими фантазиями. Накончаюсь за этот месяц и тебе дам покайфовать, пока ты с яйцами!!
Повисла пауза. Я потрясённый стоял на коленях перед Божеством, чьи прекрасные ноги покоятся на моем темени, которому я был отдан судьбой в беззаветное рабство и которое снисходительно рассуждало о смысле моей никчемной жизни и смерти.
— Так, вот что нужно сделать немедленно. Ты завтра же напишешь и оформишь у нотариуса завещание на меня на всё твоё движимое и недвижимое имущество. И сразу еще дарственную, на все свои материальные ценности, чтобы если что, я не ждала срока вступления в права владения. Я всё должна получить завтра же! Ну?
— Конечно, Госпожа. Как скажете! Всё будет исполнено. — Обречённо говорю я.
— А тебе нужно только три вещи — любовь, любовь и еще раз любовь ко мне! Абсолютная любовь!
Госпожа, устав от разговора с рабом, выходит из зала.
Минздрав предупреждает...
Очнулся я от тягосных мыслей, услышав цоканье каблучков Госпожи. Она подошла ко мне и сходу приказала:
— Раб, целуй мои ноги!
Я бросаюсь и покрываю поцелуями её пальчики с прекраным педикюром. Целую долго с наслаждением и чувстую, что тяжести на сердце становится всё меньше. Какая же она все-таки красавица!
— Раб, лижи мои пальчики на ногах!
Лижу как сумашедший как будто у меня их сейчас отнимут навсегда. Куда что делось! Я весь в поклонении ей! Какой педикюр! Как мне хорошо от этих чарующих ног!
— Целуй взъем стопы взасос! Соси мои каблучки! Меньеть их! Живо!
Я мечусь под её ногами, слюна летит в стороны. Так взъем, теперь сосать один каблук, теперь второй еще, еще... О, ногти, о, ноги как я Вас люблю...
— Ну, что легче стало? Видишь как я тебя быстро излечила! Где твоя депрессия? Пока есть на свете твоя Госпожа ты не умрешь несчастным! Уяснил? Я — твоё счастье!
— Да, Госпожа, спасибо. Я — самый счастливый из мужчин!
В поклонении ногам Госпожи, кстати, есть маленький н изящный нюанс:
· — целовать, сосать, лизать ножки по принуждению. Госпожа велит, а раб упирается. Госпожа его ломает на поклонение. Для меня это что-то инопланетное, я готов любить ножки Госпожи всегда и везде!
· — то же, по приказу Госпожи. Фактически это указание рабу, что ему конкретно делать, как она желает чтобы он полонялся её ногам. Здесь сочетание обожания ног Госпожи с Женским Доминированием, т. к. раб не волен делать что-то иное. Классно!
· — поклонение ногам Госпожи по просьбе и мольбе раба. Раб клянчит, Госпожа разрешает. Это — награда, поощрение, милость.
· — раб ртом любит ножки Госпожи без каких-либо условностей. Как само по себе разумеющееся. Скажем, Госпожа занимается макияжем или завтракает, а раб самозабвенно целует и лижет её ножки, сосёт её пяточки и пальчики, Госпожа не обращает на эту банальщину своего внимания или снисходительно принимает это.
Госпожа продолжает:
— Так, теперь я сяду, ты ляжешь под кресло, раб, я поставлю свои ножки на твоё недостойное лицо... Так, хорошо лежишь, какие у меня всё таки красивые ножки, а?
— Да, Госпожа, они самые красивые на свете!
— Так
