когда слегка сжатый Сашин кулак дошел до головки и, отходя обратно, натянул кожицу в уздечке, небывалый силы оргазм потряс и затопил мое сознание неописуемым блаженством. Крик мой отраженный стенами ванной ... заполнил звуками удовольствия маленькое помещение. Ярчайший фейерверк удовольствия осветил мой мозг и потряс его небывалыми раскатами. Я стонал и извивался в этих умелых руках, зажатый ими с двух сторон, а иначе я бы упал. Я еще слегка вздрагивал, когда сознание стало потихоньку возвращаться ко мне. Я почувствовал, что фактически вишу на Сашиных руках, который держал меня, прижав к себе за попу и член. Мне стало неловко. Краска стыда хлынула мне в лицо. Я смутился и стал вырываться из его рук. Я ненавидел себя за такую слабость. Но Саша не отпустил меня, а наоборот еще сильней прижал к себе, и ласково двигая рукой по члену, отчего я вздрагивал каждый раз, когда его ладонь касалась головки, прошептал мне в ухо... «Что ты так дергаешься? Член оторвешь». Я перестал дергаться, но не мог поднять глаза и посмотреть на него. Тогда он отпустил мой член и, приподняв мое лицо за подбородок, посмотрел мне в глаза... «Тебе понравилось?» Я сглотнул слюну и кивнул. «Мне так понравилось, как ты бурно кончал, что я даже тебе позавидовал. Наверное, весь дом слышал, как ты стонал. А спермой как фонтаном залил все зеркало». Я посмотрел на зеркало — оно было все в мутных каплях, стекавших вниз. В отражении, испещренном беловатыми разводами, я увидел необычную возбуждающую картину... я, голый стоял, прижавшись к одетому парню, держащему меня за подбородок. Саша обнял меня за плечо, прижал к себе, и, поглаживая ягодицы, сказал... «Вот это и есть дрочить. Можно дрочить и сам себе, но лучше, когда это тебе делает кто-то. Тебе понравилось?» Я ответил... «Да, очень. Мне никогда не было так приятно, как сейчас. Спасибо тебе огромное». Он ответил... «Носи на здоровье, но только есть одна, точнее две вещи, о которых я тебя попрошу». Я с интересом развернулся к нему, прижавшись к нему еще плотней и заглядывая в глаза. «Во-первых, никому и никогда не рассказывай, что мы тут с тобой делали. Обещай мне!» Я пообещал. «А, во-вторых, могу я тебя попросить?» «О чем?» «Вова, я же сделал тебе приятно? Ты сделаешь что-то для меня, что я тебя попрошу?» «Саша, за то, что ты для меня сейчас сделал, я сделаю для тебя все, что угодно!» «Все???» Чувство благодарности переполняло меня, и я подтвердил... «Все-все, что угодно!» На его губах заиграла странная улыбка... «Хорошо! Пошли в комнату». Я попытался поднять рубашку, но Саша сказал... «Не надо, иди голый». Перешагнув через рубашку, я быстро поднял ее и повесил на ручку двери.
Когда я вышел в комнату, Саша сидел в кресле и расстегивал ремень брюк. «Иди сюда». Я, слегка смущаясь необычностью ситуации (я — совсем голый перед пацаном), прикрывая руками член, подошел к креслу. «Встань вот здесь», Саша развел ноги и указал на место между ними. «Погладь меня, как я тебе делал» — попросил он. Я наклонился и коснулся руками его ног, обтянутых в джинсы. Ткань была жесткая, и я ощущал поверхностью ладони ее шероховатость. Двигая вверх-вниз руками, я смотрел на Сашу, выясняя его ощущения. Он слегка прикрыл глаза, и, погладывая сквозь полуприкрытые веки, одобрительно качал головой. Стоять было неудобно, и я, продолжая гладить его бедра, присел на корточки между его разведенных ног. Я обратил внимание, что выпуклость в районе Сашиного паха увеличилась, натягивая ткань брюк. «Сними с меня джинсы». Я провел руками по его бокам и свел руки на его ширинке. Джинсы были на пуговицах, и мне приходилось прилагать усилия пальцев обоих рук, чтобы расстегнуть их. Первые две расстегнулись быстро. Но, когда я начал расстегивать третью, она из-за натянутости ткани никак не хотела выходить из петли. Чтобы было легче расстегнуть, я, боясь порвать материал, просунул руку сверху и, вдруг, почувствовал ею через ткань трусов
