нравится — потом попка будет вся гореть от шлепков.
Я встала. Папа сел на покрытый мягким ковриком унитаз и посадил меня на колени. Со стороны это бы выглядело как идиллическая семейная сценка — папа с дочкой на руках! Если бы дочка не была голой, а папа не хозяйничал своей большой рукой у нее в писечке и не сосал ... бы ее юные титечки!"Вставай, моя девочка, дай мне свою кисочку в рот!» Я встала папе на колени, потом закинула ноги ему на плечи, так, что киска оказалась как раз на его языке. Папа прислонился к стене, закрыл глаза и стал нежно вылизывать, как животное, мою щелку. Он тер ее усами, покусывал клитор и губки: я была готова вот-вот кончить: Он вдруг остановился и снял меня с плеч. Тут я вспомнила про наше условие!"Залезай в ванну, моя похотливая дырка! И в кого ты такая поблядушка, а?» Я села в ванну широко раздвинув ноги. Я немного волновалась — я никогда не видела когда писают по-настоящему, да еще и на меня, но возбуждение было слишком сильным и я уже знала. Что мне понравится ведь мне нравилось все, что делала со мной мой папочка. Папа подешел к ванне, развязал халат, его член был наполовину вставшим, яйца висели на бедрах. Он взял хуй в руку и направил на мою грудь. Через некоторое время папа расслабился, вздохнул, и из члена брызнула на меня струя прозрачной, пахнущей спермой и чем-то еще пряным теплой и приятной мочи: он поливал мои сиси, плечи, перешел на пизду. Это был такой приятный душ! Вот от прервался — «Встань-ка, я хочу поссать тебе прямо в пизду, хочу чтобы ты кончила от моей мочи, как ты кончаешь от струи душа!» Я встала в ванне, выгнулась мостиком перед папой. Он раздвинул губки пизды и грубо и настойчиво начал вставлять в нее нетвердый хуй. Вот хуй вошел настолько, чтобы не выпасть и папа опять начал писать, теперь уже в меня! Я почувствовала, что упругая струя ударила мне во влагалище, оно наполнилось и моча стала течь из пизды по бедрам, по папиным яйцам. Папа одной рукой поодерживал меня за задницу а другой натирал мой клитор. «О, ДА!!! Да, Папочка! Делай так всегда!» «Что именно делать, моя девочка?» строго спросил папа. «Я хочу чтобы ты всегда ссал в меня!!!», кричала я, кончая у него в руках. «Ну нет, я не хочу чтобы ты стала туалетной шлюхой, моя дорогая! Ты еще так молода и свежа. Я буду делать это изредка. Ну хватит, слезай и давай-ка почисти мой хуй язычком и высоси остатки мочи». Я нехотя слезла с теплого хуйчика папы, опустилась на колени, пососала ему хуй, облизала бедра и мои любимые яйца. Потом я вымыла папе ноги и член в душе, обтирая их намыленными сиськами и мы пошли спать.
Иногда, наказывая меня, папа раздвигал мне ножки так, чтобы шлепки попадали и по губкам пизды — так я становилоась еще послушней и понятливей. Или втыкал мне в мою маленькую дырку фаллоимитатор и так заставлял заниматься уборкой квартиры, следя, чтобы я не терлась об диван и не насиловала пылесос, позволяя ему засасывать мои половые губки и сисечки в свою ненасытную трубу. Закончив уборку, я могла на коленях попросить папу разрешить мне кончить. И он выбирал предмет который я могла использовать для этого. Он говорил, что это укрепляет дисциплину, а также развивает мою чувствительность и фантазию. Он садился с бокалом коньяка в кресло, а я еблась перед ним со всем, что можно найти в доме для этого: это были все возможные фрукты фаллической формы, бутылки, щетки на длинной ручке, положив щетку с жесткой щетиной на пол, я должна была сесть на нее шелкой и тереться, пока не кончу. Все возможные прищепки, вешалки для брюк с зажимами, щетки, флаконы из ванной, колбаса: я много что перепробовала, пытаясь усмирить свою ненасытную пизду.
Я любила выбирасть с папой в магазине большой и толстый баклажан, чтобы потом, дома, насаживаться на него киской. Я всегда хочу купить его потолще, но папа предупреждает, что такой толстый не сможет влезть в мою маленькую дырочку и если я начинаю упрямиться,
