упоительном поцелуе. Он слегка пробежался шаловливой ручкой по ее левому бедру и левой половинке ягодиц. Инна мягко отстранилась, смущенно замолчала, подошла к парапету и облокотилась об него.
Пора действовать решительнее. Народа нигде не видно. Позади кустики, деревца. Он подошел к ней и обнял за талию. Инна молчала. Рука его осторожно перебралась на волнующий мягкий зад, гладенький, тепленький, и погладила. Девушка вздрогнула, но по-прежнему хранила молчание. Инна почувствовала, как между ног разливается возбуждающее тепло, а живот наполняется приятной тяжестью. Соски приняли горизонтальную позицию. Осмелевшая рука кавалера забралась под полоску стрингов и наткнулась на мягкие бугорки в обрамлении кучерявых волос. Средний палец, пройдя розовые влажные лепестки, погрузился в горячую и мокрую сердцевину бутона. Девушка закрыла глаза и стала подавать тазом навстречу активно ныряющему в устье пещеры пальцу. Вскоре на помощь промокшему бойцу пришел его товарищ — указательный палец. Он, предварительно искупавшись в вагине, вторгся в соседнюю дырочку и стал ее обрабатывать. Девушка тихо застонала. Второй рукой — Андрей умудрялся сбоку ласкать разгоряченную нежную грудь коллеги.
Инна теперь желала только одного — чтоб в ее дырочку ворвался толстый, раскаленный, упругий член и пронзил ее до самого нутра, разорвав напополам! Но ласковый истязатель не торопился. Он видел, что она готова. Нужен был завершающий аккорд. Вряд ли это ей муж делал. Лучинский присел на корточки и, стянув трусики до самых щиколоток, безжалостно вонзил свой язык в пылающий розовый зев. Она застонала громче. Его шершавый горячий язык пронзал электрическим током ее тело. Он то легко пробегался вверх-вниз по щелке, то погружался в вулканическую лаву вульвы, и, выйдя из жаром объятой вульвы, взлетал вверх и тормозил у клитора. Тогда губы брали волшебный бугорок в плен и всасывали его в рот, потом выпускали и легкими быстрыми и ласковыми касаниями приводили его в восторг. Не забывал язык и коричневое колечко. Фаза возбуждения все нарастала. Оргазм был не за горами. Андрей ускорил процесс.
Вот Инна натянулась, как струна... задрожала, заохала и выстрелила любовным соком. Враз обмякла. Опустилась на корточки — ноги устали, и прислонилась к прогретому камню. Казалось, она пьяна — глаза шальные, мутные, и в то же время блаженствующие, рот полуоткрыт, замер во внезапном счастливом крике, язык еле ворочается, но прошептала...
— Спасибо... Бедняжка, устал, — она ласково потрепала его черные волосы и благодарно поцеловала в умелые губы. — Тебе наверно хочется чего-то большего? У тебя есть презерватив?
Лучинский усмехнулся.
— Я стерилен. Вчера проверялся. А кондомы я из принципа не использую — хочется живого контакта.
— Будь что будет, — улыбнулась она. — Награда должна найти своего героя.
Немного отдохнув, Инна встала, оперлась о парапет и широко развела ноги. Темно-русый пушистик свисал вниз вспотевшим растревоженным клином. Острие клина раздваивалось и бежало двумя курчавыми дорожками к великолепной промежности. Алый, блестевший прозрачной влагой, цветок полностью распустился и молил лишь только об одном... срочно его опылить. Лучинского не надо было об этом упрашивать. Андрей подсел под Инну — и его «мохнатый шмель» вторгся своим огромным «жалом» в ее цветок.
... Когда «цветок-хищник» в экстазе сжал красную головку «шмеля», тот в одночасье опылил растение. «Пыльцы», вязкой и горячей, оказалось на редкость много. Она вливалась в медоносный цветок судорожными потоками, а участники процесса млели от счастья. Похожий на эпилептический припадок оргазм накрыл их с головою.
