неожиданным и тем более приятным. Она вспомнила, как этот парень смотрел на ее грудь, когда ни слова не мог выговорить от боли и ей стало еще кайфнее. Айна перевела дух и подумала, что в конечном итоге с мужиками все сводится к одному и тому же, надо только иметь смелость и терпение дождаться этого.
Лацис убрал руки от Танькиного тела, вежливо отстранил ее и шагнул за порог. Там обернулся...
— Наша программа называется «Клиент всегда прав». Поскольку мне показалось, что эта истина для вас неочевидна, я, пользуясь правом клиента сделал вам заказ. Вы его выполнили, но так, что результат мне не понравился. Тем не менее я дал вам второй шанс и снова сделал заказ, но уже более сложный. Срок у вас до утра.
— Да ему уже не надо ничего! — с трудом, но очень злобно проговорила Таня... — Я ему все отбила там, наверное! Теперь мы перед ним, хоть голые спляшем, он нас все равно закопает, кастрат несчастный! Не болит, а? Нечему уже болеть?
— Татьяна! — негромко позвала Айна — Подойди сюда! А вы, Виктор, подождите минуточку.
— Ты меня щипать будешь?
— Не буду я тебя щипать, Танечка! Я хочу, чтобы ты не рычала, на Виктора, а объяснила последовательно и подробно, в чем проблема. Что нам надо взбивать, как взбивать и чего не хватает. Виктор! Мы можем выполнить ваш заказ оригинальным образом, но мы ведь можем спросить клиента, что ему больше нравится?
— Безусловно, — сказал Виктор, входя. На Таню он больше не глядел... — Я совершенно объективно оценю вашу кулинарную находчивость. Но заказ должен быть выполнен буквально.
— Ну что ты стоишь? — обратилась Айна к Тане. Ты же лучше знаешь эту технику. Объясни. Это утром по телевизору покажут.
Таня в недоумении перевела взгляд с мужчины на подругу. Ей казалось, что они о чем-то договорились за ее спиной, поняв друг друга без слов. Но о чем? И как?
— Миксер итальянский, — сказала она угрюмо и нехотя, — в эти емкости сверху наливают молоко, сливки то есть. Взбивалка вакуумная, то есть не мешает молоко, а подсасывает и ударяет о стенки, удары меньше секунды, но очень сильные, за пять минут взбивает, вон объем какой, сказала она, наклоняясь над коническими емкостями агрегата, где горела лампочка «готов к работе».
— Вам нравится ее грудь, Виктор? — неожиданно спросила Айна, легким движением обняв подругу вокруг талии и расстегнув ту пуговку, которая Таня все-таки оставила застегнутой на рубашке, когда придавала себе максимально соблазнительный вид, отправляясь на охоту за тем, кого еще недавно избила так жестоко, — вам нравятся эти молочные цистерны?
— Ну вот, — обреченно вздохнула Таня, почувствовав знакомую хватку тонких, но сильных и с длинными ногтями пальчиков за оба своих соска... — Ты... Ты обещала...
— Что скажете, Виктор?
— Я сделал заказ, — не меняясь в лице, сказал Лацис, но глаза его загорелись.
— Наклоняйся, — приказала Айна... — Нагнись, Танюша, опусти свое молочное, туда, где ему надо быть.
— Ты что? — заныла Таня, трепыхаясь и тут же взвизгнула... — Ой! Не могу!
— И еще больнее будет, — проговорил женский голос с латышским акцентом... — Наклонись и получай удовольствие...
— Дура!... Ты... Ты меня... Ой! О-о-о-о!
Таня наклонялась, вернее Айна тянула ее вниз, ласково похлопывая по обнаженной груди, как добрая доярка по вымени коровы. Потом Таня снова вскрикнула и упала грудью во вместительные резервуары взбивалки. Внушительный бюст утонул в агрегате полностью, чуть переполнив их емкость. Айна нажала на кнопку. Короткое шипение закончилось судорожным Таниным вздохом. Она замерла, напряженная, уже не удерживая никем.
— Засосало, — прошептала она, не глядя уже ни на кого из присуствующих, а словно прислушиваясь к своим ощущениям... — Вакуум. Ой, соски вспухают.
