подружка Ленка, а она ни за что не пойдет, — присаживаясь за парту к Руслану, шепотом ответила Маша.
— Да, Ленка, наверное, собственной тени стесняется.
— Не говори так о ней, она просто нерешительная.
— А что если ты ее просто в баню попариться пригласишь?
— Да нет, я не могу ей соврать. Это не честно.
— А ты не ври, просто не говори, что мы с Сашкой тоже пойдем.
— Да, но она же потом все равно узнает?
— Конечно узнает. Ты ее пригласи, а там сориентируемся по ситуации.
Маша встала из-за парты и пошла к Лене, до начала урока оставалось пять минут. Руслан наблюдая краем глаза, как Лена утвердительно покачивает головой, почувствовал, что ширинка вновь оттопырилась. «Преимущество задней парты в том и заключается, что ты видишь всех, а твою оттопыренную ширинку никто», — Руслан самодовольно усмехнулся от приятных ощущений в штанах и мыслей о предстоящей завтра вылазке. Сердце заколотилось от воображения ситуации, когда они с Сашкой окажутся в компании двух голых девочек.
Прозвенел звонок, и Маша направилась назад к приятелю. Присаживаясь, она намеренно высоко подтянула край юбки и торжественно, хотя и вполголоса произнесла... «Завтра у наших друзей посвящение!». Руслан уловил на долю секунды промелькнувшую в свете ярко светившего солнца загадку девочки, от чего его рука невольно потянулась под юбку. Маша слегка раздвинула ноги и облокотилась на парту, исключая, таким образом, любую возможность, проследить, что выделывает ее друг под партой. А Руслан, держа в правой руке ручку, под монотонный голос учительницы истории левой уже исследовал тайные складки промежности своей подруги. Левой рукой действовать было не удобно, но он довольно ловко для правши обнаружил влажное расширяющееся от его ритмичных действий отверстие влагалища Маши. Руслан продолжал орудовать пальцами, пока одноклассники отвечали урок, по очереди выходя к доске. К этому времени Маша, потеряв осторожность, откинулась на спинку стула и полностью погрузилась в ощущения, прикрыв от блаженства глаза. «Свиридова, вместо того, чтобы спать на уроках, лучше бы подсказала Курочкину название шоссе по которому двигались основные силы фашистских захватчиков к Москве в 41-ом году» — донеслось до нее обращение исторички.
Руслан вынул руку из-под парты и поправил толстую тетрадь, оставив влажные отпечатки на страницах конспекта. Маша встала и кое как по слогам выдавила «Во-ло-ка-ла-мское» — во рту пересохло. Она почувствовала, как по внутренней поверхности правого бедра стекает из щелки обильная влага. «Иди к доске, продолжай. Курочкин, садись сегодня больше тройки не тянешь». Маша, выходя из-за парты, почувствовала, как ее передернуло, тело пронзило приятным током, сопровождавшимся сокращениями внизу живота. Она едва не потеряла равновесие. «Тебе что плохо?», — с волнением спросила учительница. «Неееет. Мне хорошооо», — протянула девочка, приходя в себя по дороге к доске. Руслан, убедившись, что Маша благополучно дошла и принялась отвечать урок, обратил внимание, что не только пальцы, а вся его кисть покрыты липкой влагой. Он поднес руку к носу. Терпкий специфический незнакомый запах ему понравился. Он с нетерпением ждал, когда плод его вожделений вернется к нему, пожирая девочку взглядом с ног до головы. От его внимательно взгляда не ускользнула, едва показавшаяся из-под юбки на правом бедре любимой одноклассницы влага, казалось, блеснувшая на солнце специально для него. Когда Маша вернулась с пятеркой в дневнике, напряжение в его штанах было уже нестерпимым.... До конца урока было еще пятнадцать минут. «Маш, помоги мне, я больше не в состоянии терпеть,» — прошептал он, направляя руку девочки к себе в штаны. «Ого, какой твердый,» — задвигав ритмично кожей крайней плоти, прошептала в ответ девочка. Руслан больше не слышал
