добровольно соглашаетесь ненадолго превратиться в пациентку этого процедурного кабинета. Это нужно для того, чтобы вы хоть разок на своей шкуре испытали то, что каждый раз испытывала несчастная миссис Романо, оказываясь наедине с вами... Возможно, после этого вы пересмотрите свое отношение к больным... Итак, каково будет ваше решение? Лилит раздумывала недолго. Хотя ее до глубины души возмутили незаслуженные обвинения Блумберга, но потерять работу для нее сейчас было бы катастрофой...
— Но что именно вы будете делать со мной, если я соглашусь?
— Для начала — то же самое, что вы сделали с миссис Романо. Поставлю вам галлонную клизму.
Девушка едва не потеряла сознание.
— Надеюсь, вы шутите? — тихо спросила она.
— Нет, я вполне серьезен.
— Послушайте, мистер Блумберг! — воскликнула Лилит, — Я не ставила вашей миссис Романо никаких галлонных клизм! Уверяю вас!
— Мисс Эванс, у меня нет оснований не доверять словам миссис Романо, — ледяным тоном произнес Блумберг, — Так что если вы не хотите лишиться работы — извольте снять трусики и лечь на эту кушетку. Не беспокойтесь, я запру кабинет, нас никто не увидит... А до этого настоятельно рекомендовал бы вам сходить в туалет!
— О, господи! Зачем? Я и так была там только что!
— Прекрасно. В таком случае, приступим прямо сейчас.
— То, что вы мне предлагаете — это... это...
— Вас никто не заставляет.
— Старая лгунья! — в отчаянии зарыдала Лилит, непослушными пальцами пытаясь расстегнуть нижние пуговицы халатика, — За что она меня так ненавидит?!! Доктор Блумберг, я умоляю вас... Вы же понимаете, что такой клизмы я не выдержу... Ведь вы же врач! Придумайте что-нибудь другое!
— Успокойтесь, мисс Эванс! — провел ладонью по волосам девушки Блумберг, — Вы — молодая здоровая женщина и галлон воды, закачанный вам в кишечник, серьезной угрозы для вас не представляет. Но, безусловно, послужит вам уроком на всю жизнь! Утерев слезы, Лилит обреченно легла на кушетку и замерла на ней, беззвучно шевеля губами. Казалось, она молится. Доктор Блумберг тем временем выбрал самую вместительную кружку Эсмарха и доверху заправил ее прохладной водой из-под крана.
— Здесь около двух с половиной кварт, — сказал он, — Таким образом, мне придется влить в вас по-меньшей мере две такие кружки...
Лилит похолодела от ужаса.
— Но ведь это даже больше галлона!
— Мисс Эванс, я ни на чем не настаиваю. Вы вполне можете отказаться.
Понимая безвыходность своего положения, девушка со стоном закрыла лицо ладонями.
— Во время клизмы вам разрешается принимать любые позы, стонать, даже кричать, если от этого вам будет легче, — невозмутимо продолжал доктор Блумберг, подвешивая раздувшуюся от воды кружку на высоком металлическом штативе, — но знайте, что если вы не сможете удержрать в себе воду или потребуете досрочного прекращения процедуры, то я немедленно звоню в отдел кадров!
Впрочем, учитывая значительный объем вводимой жидкости, я мог бы (разумеется, с вашего согласия, мисс Эванс!) предложить вам использовать наконечник с раздувающимся баллоном, которые обычно применяют в случае атрофии анального сфинктера. Это будет для вас не слишком комфортно, зато гарантированно избавит от опасности конфуза... Сглотнув, девушка напряженно кивнула. Сама она никогда еще такими наконечниками не пользовалась и, тем более, не испытывала их на себе, но ей страшно не хотелось потерять работу...
— Хорошо, доктор Блумберг.
Отсоединив он трубки обычный наконечник, Блумберг присоединил ... к ней другой, снабженный дополнительной резиновой грушей, раздувающей довольно большой шар из плотной резины, помещенный ближе к концу трубки. Все это — и сморщенный фестонами резиновый шар, и сам
