Я чуть сполз вниз, и она обхватила одну половинку моей попы. Телом и руками она указывала мне взобраться на нее. Мой член коснулся ее волосиков, влажных от смазки. Это было новое, ни на что не похожее ощущение. Она раздвинула ноги, и я проник между них, ощущая, как мой член проникает в нее. Там было очень тепло и влажно, и он очень легко там двигался. Я чувствовал ее, просто касаясь входа во влагалище, кончиком — верхней части щелки. Казалось, что ее половые губки обвиваются вокруг него, пытаясь натянуться. Она подняла колени и обвила ногами меня вокруг пояса, пятки положив мне на попу. Я приподнял бедра, она выгнулась, и вдруг головка моего члена оказалась внутри. Она плотнее прижала меня к себе ногами, и я проник внутрь на всю длину. Она сжала свои мускулы в киске, плотно обнимая член. Я зарылся лицом в ее шею и дотянулся до попки. Мы остервенело трахались, все быстрее, жестче, глубже, пока я не взорвался потоком спермы. Мышцы ее влагалища пульсировали вокруг члена, она задыхалась от удовольствия. Я сделал еще несколько медленных фрикций, ощущая, как там все залито спермой и ее соками. Я улегся сверху, наблюдая за тем, как мой член начал уменьшаться и выскользнул, мокрый и липкий от спермы. Мы перевернулись, улеглись рядом, и уснули.
И это было только начало. Тем лето было чего вспомнить.
ЭПИЛОГ
К концу лета я выяснил, что «сломавшийся» лифчик был всего лишь предлогом. Она обычно обвязывала лифчик на поясе, застегивала и натягивала. Она знала, что я смотрю на ее груди, когда она «случайно» их выставляла на показ. Она бы все остановила, если б я постеснялся ее коснуться или покинул комнату, когда она первый раз сняла его. Этим летом Молли занялась продажей косметики и интимных предметов. Она заметила, что мама — хороший покупатель. Однажды на их женском собрании она сказала другим женщинам, что «Для женщины, у которой нет сексуальной жизни, Элен покупает более сексуальные игрушки, чем новобрачная». Молли любила показывать ее новые вещички и мне, но это уже другая история.
