вспоминаю, а тогда мне абсолютно все равно было. Побудьте в шкуре ухоженной женщины моего возраста и роста — ... быстро отвыкните обращать внимание на чужие взгляды.
— И часто ты его видела?
— Последние три дня — ежедневно. Я потому про звонки и вспомнила. Они — три дня, звонки — три дня...
— Дожили — Гриша, до того в разговор не вступавший, нервно закурил. — Только маньяка нам в подъезде не хватало. И что он хотел — Маринку изнасиловать?
— Кто же его знает. — Илья задумался. Изнасиловать — вряд ли, кишка тонка, судя по рассказу. Потом — хотел бы, так уже бы изнасиловал — подъезд у вас тихий, сил у восемнадцатилетнего оболтуса по любому больше. Нет! А вот познакомиться с перспективой дальнейшей постели, возможно. Красивая женщина, раскованная. Рассмотрел он ее во всех видах, вот и снесло парню крышу. Или — Илья тоже потянулся к сигаретам — он просто в Маринку влюбился. Бывает в этом возрасте и такое. Особенно если до этого он на женщин вообще смотреть боялся, а голых видел только в кино и на картинках.
— А может, выйти и морду ему набить, — Гриша оптимизма приятеля явно не разделял. — Так, по-простому, чтобы отбить всякое желание здесь стоять.
— И что ты этим добьешься? Обидится — приведет пару друзей, так что ты ближайший месяц проведешь в больнице. А Маринку действительно изнасилуют, только уже толпой. К тому же заметь, он знает, где вы живете, а вы — нет. Даже не представляете, и в случае чего его просто не опознаете. Это — первое. Второй вариант — он на тебя просто в милицию заявит. Не поленится в травмпункт сходить. А добрые соседи подтвердят, что вы ведете исключительно развратный образ жизни. Это, понятно, не их дело — вы в своей квартире сексом занимаетесь — не нравится, не смотри. Но положительных свидетельств в свою защиту вы наверняка не получите. Ну, и последнее! Гриша, а ты уверен, что он слабее тебя и сам тебе морду не набьет?
Григорий насупился и отвернулся. Марина задумчиво присела на табурет.
— А что делать? К телефону не подходить? Может переехать на некоторое время...
— Еще не хватало. Давайте из-за всяких идиотов самостоятельно портить себе жизнь. Вы, конечно, сами кое в чем виноваты. — Илья бросил быстрый взгляд на вскинувшегося Гришу и тот сразу поник. — Головой надо думать — провокация — она и в Африке провокация. Даже если вы об этом заранее не подумали. Есть, правда, одна идея. Только она некоторой смелости требует — особенно от Маринки и четкости от всех. Фотоаппарат есть?
— Мыльница.
— Не важно. Даже лучше — на резкость наводить не надо, знай, на кнопку жми...
— Пленки только нет.
— Пленку купить у нас время будет. Он, небось, тоже после новогодней ночи отсыпается...
По мере того, как Илья рассказывал друзьям свою идею, их лица становились все веселее. Гриша даже вскочил со стула и возбужденно заходил по тесной кухне.
— Интересно. Холодно, правда. Маринка, не замерзнешь? Тебе-то как кажется — может получиться?
— Скорее всего, не замерзну. В крайнем случае, вы меня потом отогреете — девушка хитро посмотрела на ребят. — Сможете?
— Мы-то сможем. А не боишься?
— Чего? Выйти в подъезд? Я там ежедневно хожу. Вы будете рядом. Это гораздо безопаснее, чем было в последние дни, хоть я об этом и не знала.
— Осталось только одно — Илья чуть остудил пыл друзей, — Чтобы он сегодня появился. Может, он решил на праздники сделать перерыв или просто из города уехал. Время... Вообще-то девятый час уже. Кстати. Где у вас фотопленку первого января продают?
Ребята переглянулись и замолчали.
— Понятно, значит на вокзале. Ладно, сбегаю.
Марина подошла к Илье и накрыла своими губами его.
— Ага, только через пятнадцать минут...
Теперь
