пожалуй необходимо, дабы уберечь человеческий разум от падения в пропасть хаоса. Люди консолидировались внутренне, сплачивались, перед нелёгкими испытаниями. Их интеллект ещё развивался, как, впрочем, и сейчас; чувственность приобрела полумистические основы. Эпоха эта безвозвратно ушла, а вот накопленный опыт остался. Нас до сих пор преследуют ужасы рабства, средневековья, глобальных войн, выражающиеся и сейчас в локальных конфликтах. В нас одновременно уживается прошлое и настоящее.
Вышесказанное привелось для того, что б лучше представить слаживающуюся обстановку. Теперь же, негасимая сила гносеологии, выявила истинные критерии в любом развитии, возвысила человека едва ли не до божественного,... объясняя все наши неосознанные рефлексы и порывы очень сложной работой электрохимических взаимодействий. Оказывается, ничего божественного не существует. Есть только желания и здравый смысл, а человек всегда стремился к удовлетворению своих потребностей идущих из глубин подсознания. Секс, как наивысшая форма человеческого общения, если сравнивать с остальными, имеет существенный недостаток. Весь его процесс роботизирован, инстинктивен, общаются души. Конечно, имеется в виду истинный секс, а не тот, что продаётся. Здесь людские сердца наиболее открыты и уязвимы. А человек это автономная саморегулирующая и сохраняющаяся система. Когда же под угрозой может оказаться его мозг, то включаются неосознанные механизмы защиты — создаётся барьер между интимностью и повседневной праздностью, вылившийся потом в систему моральных ценностей.
Следует понимать, что зарождение этого разделения происходило на фоне общего низкого уровня самосознания, неспособность в материальной обыденности обсуждать эти вопросы личного характера. Трудная жизнь большинства наших предшественников делала из людей обыкновенные рабочие стада. Конечно, заниматься «высокими» вопросами, когда тело испытывает большие физические нагрузки, нельзя. Об этом можно думать когда организм находится в покое и ресурсы бессознательного не сосредоточены на выполнении определённой функции. Неслучайно первые оргии были уделом богатых. В наш век информационного труда, в ряде наиболее развитых стран, возникла, опять же неосознанно, предпосылка к коллективным интимным контактам. Это послужило долгожданным ответом на принятие самими же людьми декларации прав и свобод. Сбрасывая с себя бремя «Сверх-Я», человек, как существо социальное, двигался далее не под чьим-то руководством, а прислушивался прежде всего к своему внутреннему миру. Детерминизм наших нетрадиционных сексуальных желаний лежит в усложнении, увеличении потока информации, большим обилием порно продукции, хотя это уже следствие, которое помогает нам постигать новые высоты. Сильные эмоциональные нагрузки требую не менее сильных разрядок. Опять просматривается здесь диалектическая природа человека. Противоречивость — один из основных критериев оценки человека как личности. Он то весел, то грустен, зол и добр и т. д. И в этом контексте групповой секс усматривается как внутренняя борьба каждого человека в отдельности с самим собой. На мысленные весы ложатся, с одной стороны, рефлексивное желание заняться групповым сексом с новыми людьми, а с другой, запрет общества на подобное мероприятие. И тогда, когда соблюдены эти два условия и уравновешенны в человеческом сознании, мы получаем истинное, ни с чем не сравнимое удовлетворение динамического равновесия, мысленных противоречий, спора, гнева, радости и счастья. В этих ощущениях заложена сама природа нашего происхождения и, следовательно, существования. Баланс между двух стихий внутреннего мира. Это состояние томительного экстаза является нашим основным достижением. Конечно, оно не может продолжаться долго, но оно заряжает, программирует нашу душу к более спокойному переносу
