некому. После нескольких особенно болезненных ударов она даже вскрикивала. После 30 розг, она добавила себе еще 10, потом еще 10. Может быть это было не так уж и сильно для настоящего наказания, но это все-таки была ПОРКА! После порки Лена сползла на диван и, уткнувшись в подушку, разрыдалась. Минут через пятнадцать она встала и посмотрела в зеркало на свою попу. Красные полосы и в некоторых местах синие подтеки. Когда она порола себя раньше сама толстым электрическим проводом, крутя его как скакалку и нанося удары с двух рук, попа порой выглядела более впечатляюще. Но сейчас было нечто другое: Страх перед поркой. Сам факт, что не можешь ослабить удар и получишь по попе так же сильно, заставлят неосознанно чувствовать беззащитность перед розгой.
Потом она пошла в душ. Под струей воды она, лаская кончики сосков и разглядывая в зеркале синяки на попе, вслух произносила «Мама меня выпорола» «Меня раздели до гола и дали 50 розг». В течение нескольких следующих дней она постояно произносила «Меня выпороли», чувствуя при этом в этих словах есть особый смысл и особая правда. Приятное блаженство каждый раз овладевало ей. С каждой такой фразой возникало состояние кайфа, Лена получила удовольствие, о котором давно мечтала. Возникло ощущение свободы, как буд-то избавилась от долгого недуга. Что-то произошло внутри ее. Она вкусила запретного плода под чарующим для нее названием «Порка» и теперь поняла, что чуть-чуть насытилась им. Теперь ей уже не так безумно хочется быть выпоротой, она немного освободилась от этого навязчивого желания, хотя и решила повторить порку в ближайшую субботу.
За неделю Лена немного усовершенствовала свой станок. Заменила бельевую резину на резиновый жгут. Вращающуюся палку сделала из двух составных частей, получилось что-то похожее на сустав руки. Розги она нарезала заранее и положила вымачивать в ванной. В пятницу вечером она поймала себя на мысли что не находит себе места от беспокойства в ожидании наказания. Она посмотрела фильм «История О», где главную героиню неоднократно пороли розгами. Раньше этот фильм ее сильно возбуждал, сейчас возбуждение было гораздо меньше, может быть было все-таки немного жаль героиню, зная на своей шкуре о боли наказания, или отвлекали мысли о завтрашней порке.
Проснувшись в субботу утом, Лена заметила, что пытается придумать причину оттянуть или отменить наказание. Еще вчера она собиралась с утра сделать уборку в квартире, а затем получить порку. Сегодня она решила вначала убраться, затем сходить на рынок, потом еще... Лена пропылесосила квартиру, помыла полы. Затем она приказала себе собрать станок для порки. Все ее состояние противилось сборке станка. Вместо приятного возбужения и нетерпеливого любопытства как в прошлое воскресение, появилось другое состояния — желание любой ценой отвертеться от наказания, страх и беспокойство. Если бы она договаривалась на кануне не с самой собой а с подругой о наказании, она бы сейчас уговаривала подругу отказаться от задуманного. Но этот страх добавлял возбуждения. Лена хотела откусить еще кусочек от запретного плода, что бы потом неприкасаться к нему никогда.
Она разделась до гола. Смазывать попу кремом на этот раз не стала, даже наоборот смочила ее водой для усиления боли. Потом Лена зарядила станок и практически насильно положила себя на подлокотник дивана. Она собралась дать себе 50 розг. Уже после третьего удара было так больно, что Лена решила было отменить наказания, но приказала себе лежать и выдержать порку до конца. Удары были не очень частые с перерывом в 5—10 секунд, но зато сильные, сильнее, чем в прошлый раз. От каждого удара темнело в глазах. Лена стонала от боли и громко и глубоко глотала воздух. Слезы ручьем текли из глаз. Если бы меня пороли с такой же силой но по чаще, подумала она, я бы орала. Порка казалась бесконечной. На тридцать пятом ударе сломалась
