фантой. Он долго и нудно рассказывал, как водит в эту квартиру женщину. Я медленно начинаю въезжать, что хата-то специфическая и попросту говоря, сдается для тех, кому негде на ночь.
Стал интересоваться его гомосексуальными успехами. Самый яркий — их трое мужиков сношают одну даму, при этом поглаживая и похлопывая друг друга по выдающимся частям.
Чего я сюда приперся!
— Ой, я тебя замучил разговорами! Мы же не для этого сюда пришли!
Сообразил наконец! Уже час сидим и я слушаю его разговоры.
Ладно, пошли подмылись поочереди.
— Ну, давай еще выпьем? Ну, давай еще покурим?
Понятно, начался мандраж! И это у сорокалетнего мужика! Ну и дела? А зачем тогда всю эту канитель заводил.
— Ну давай выпьем, покурим!
А сам начал потихонечку его оглаживать да поцеловывать, пока он в окно выставился и курит. Я его по попочке глажу, а он за член мой хватается. Так и стоим, курим.
Ну все! Уже и окурочка не осталось. А он все стоит, вперив взгляд в дорогу под домом, что он там разглядывает?
Я начинаю его оттаскивать от окна — идет, но нехотя. Стал целовать в губы, сначала отворачивался, был у меня один, который предупреждал — только не целоваться, может и Егор такой? Но нет! Губы поймал я губами и стал посасывать. Больше не отводит и сам стал пытаться язык мне в рот затолкать.
Усаживаю его на кровать. Да: Рот на уровне пупка, сидит, как аршин проглотил. Начинаю давить на плечи — не поддается. Тогда приподнимаюсь на цыпочки и провожу членом по его губам.
Ну, наконец-то! Взял! Начинаю вталкивать глубже и давить на плечи — долго на цыпках не простоять. Сосет старательно, но спинку не сгибает.
Черт! Приходится его завалить, укладываю на бок, голову на подушку, сам на колени, и продолжаю в рот его трахать... Как-бы случайно до перца его дотрагиваюсь. Железный и горячий! И сочится — ага, значит нравится! Начинаю действовать активнее. Видимо перестарался и слишком глубоко загнал. Вынул Егорушка моего игруна и попросил немножко передохнуть, просто полежать.
Хорошо! Легли! Он сразу на другой бочок и, этак попой прижимается к моему органу. Ну я то вверх по попе, то между ног, наконец приставил — он рукой отводит и просит опять сделать передышку, невмоготу, хочет курить.
Ладно. Опять курит.
— Может выпьем?
— Нет, завтра на работу!
— Тогда я один!
Опять заводит песню о своей нерешительности, о том, что он никакой не педик, что ему просто иногда хочется. А я понимаю, что ему нужен не такой размазня, как я, а мужик, который скрутит в бараний рог и наконец-то реализует все его фантазии.
Ладно, набираюсь духу и встаю, потрясывая своей прелестью. Он сидит в кресле и завороженно глядит на член.
Я становлюсь коленками на подлокотники, благо они достаточно мягкие и обхватываю его голову. Он сопротивляется, но не очень сильно. После небольшой борьбы мой дружок уже нашел себе теплое ложе в его рту и я начинаю движение.
Я переношу его руки себе на бедра, убирая их от члена, запрокидываю его голову на спинку кресла и вцепившись в стенку обеими руками, начинаю его трахать.
Я начинаю заводиться, он тоже что-то мычит, но так как рот занят, получается очень нечленораздельно. Конец приближается! Куда кончить? А была — не была. Захватывая одной рукой его голову — резко прижимаю ее к своему паху. Он дернулся, выгнулся и я почувствовал влагу на своей спине. Вот это да! Он тоже кончает! Сопротивление его ослабло, однако глотал он исправно. С сожалением расстался, подаваясь всем телом вперед, с моим членом.
Я выдоил остатки спермы на его живот и прилег на него, обнимая и лаская.
И тут проснулся! Я лежал на животе, и подо мной действительно растекалась лужица спермы. Вот это да! Ночная поллюция в пятьдесят! Охренеть!
Вживую то, когда я подошел к нему и потряс напрягшимся членом — он категорически отказался. А я и
