мне стало от чего-то радостно, так ему и надо не будет мне по ночам в окна светить.
Да чего я стою и думаю, надо действовать, набираю номер телефона, и жду когда длинные гудки сменятся нормальной человеческой речью. В ожидании сажусь посреди комнаты, лицом к окну и слежу за буйством непогоды, словно это все происходит на экране большого телевизора...
Добрый День, одну минуту, — говорит женский голос, у меня от удивления глаза ползут к бровям, я понимаю, что такое просто исключено. Я знаю кому звоню, он не может... Алле, — этот голос, что доносится из трубки я узнаю из миллионов, это Илья. Привет Илья, что ориентацию сменил, плохой ты спутник... , — говорю и жду, чем и как он мне ответит. Да ну тебя, совсем заревновал, — из трубки слышен смех, потом после паузы, — Это моя сестренция приехала, в институт поступает, вот у меня теперь тусуется. Тут я понял, что влип в неприятный разговор, и надо из него выбираться, но как? Решаю просто сказать «до свидание», говорю, — Ладно Пока Илья!! Эй, Эй постой наглый тип, можно я к тебе приеду, а то тут сестра решила со своими будущими сокурсниками повеселиться и мне с ними просто скукотища. Да ну, так я к тебе? — это значит он собрался ко мне, что делать думаю, и отвечаю, — Давай только смотри чтобы не смыло по дороге, и хлеба купи, а то я тут совсем без кусочка сижу. Отключаю телефон, затем решаю, что лучше бы его совсем выключить, что и делаю. Развалившись, на ковре жду Илью, лежу на спине и изучаю немецкую люстру произведение искусства, недавно сменил старую на этого гигантского паука.
Когда вы смотрите на него, то кажется он смотрит на вас, с какой стороны не подойдешь, а его огромные стекляшки глаз пристально вглядываются вам в душу. Стекло и метал, в умелых руках могут просто завораживать вас, эта люстра кажется сначала большой, потом кажется темной, но когда ее включаешь, то удивляешься, как же красиво подобран панцирь, и все остальное, что делает этого скульптурного паука живым... Разглядывая светящие сочленения конечностей, и слабый узор на панцире, эти двадцать четыре глаза, засыпаю. Мне снится страшный сон, за мной носятся пауки и люди мутанты, вместо ладоней рук у них паучьи головы и множество ножек, что сучат со страшной скоростью заплевывая все паутиной. Уклоняюсь от паутины и лязгающих челюстей, бегу, мне кажется они меня поймают, попадаю в тупик ору, от бессилия. Просыпаюсь, но один самый здоровый человек с паучьими руками попал в мою квартиру, в мою комнату. Мне страшно, он тянет ко мне свою руку... Я лежу на полу, наверное упал, решаю я, подпрыгиваю на корточки и, — Бляа... а убью гадина, ору я и бью его по морде, оно падает. Грохот от падения меня приводит в чувства, я отпрыгиваю в дальний угол комнаты, и судорожно приглаживаю волосы, что стоят торчком на голове и остальных частях тела, но они не слушаются и как проволока возвращаются в исходное перпендикулярное положение. Просыпаюсь основательно, вижу, что за окном идет дождь, я его слышу, но человек мутант не пропадает, это не человек — мутант у него нормальные руки. Приглядевшись внимательно, я в подробностях рассматриваю тело, лежащее на пороге комнаты, это Илья рядом лежит, одна сумка-пакет с луком и зеленью, и другая с хлебом и еще чем-то. ОН стонет, потом открывает глаза, поднимается на руках и прислоняется к косяку, мотает головой. ТЫ ЧТО ОХУ... ЧТОЛИ, ТЫ ЧЕГО НА ЛЮДЕЙ БРОСАЕШЬСЯ!!! Я молчу, хлопаю глазами и все пытаюсь пригладить волосы на голове, но это бесполезно. Илья смотрит на меня внимательно, и говорит — ТЫ чем-то Болен? Тут меня прорвало, — Да какого хера ты, вломился в мою квартиру, да еще мне в лицо пакет сунул!!! — нападение лучший способ защиты, и оторавшись спокойно продолжил, — Ты меня напугал мне люди мутанты снились, а ты тут ввалился с сумкою, а вместо рук у них пауки, а сумка у тебя с хвостиками вот... Илья посмотрел на мой вид, потом заприметил мою
