говорить. — Правильно привыкла, — согласилась сокамерница. — Тогда и я о себе чуток только расскажу. Зовут меня Жанна, мне двадцать девять лет, родилась в Торуэле, выросла там же. Первый раз попалась в шестнадцать лет за мелкую кражу. Потом еще попадалась за проституцию, мелкое мошенничество и опять за кражу. Так что это мой пятый поход в гости к трехглазым.«Врет? Про возраст — точно врет. Старше она. А вот про остальное... Хотя какая к черту разница? Спросить нужно другое, а то из роли выйду...» — А кто такие трехглазые? — Охранники это. Ты их, видать, еще не видела — в мешке была. А как увидишь — у них что-то вроде монокля на лбу — чтобы в темноте видеть. Вот и прозвали их трехглазыми. — А, вот оно что... — задумчиво протянула Нэнси. — Так ты говоришь, пятый раз уже попадаешься? Опытная, значит? — Ну, вроде того, — голос Жанны стал растянутым, как бы намекающим на что-то. — Тогда, может, расскажешь, что к чему? — «наивно» спросила Нэнси. — Может, и расскажу, — тем же голосом отвела женщина. — Только тут, подруга, видишь какое дело — пока мы с тобой за жизнь беседуем, это мы по дружбе, значит, общаемся. А если я тебе какие советы давать начну, да опытом делиться — это уже посерьезнее будет. За это уже платить надо. — Так чем платить-то? — удивилась Нэнси. Она уже поняла, к чему клонит Жанна, но решила еще чуток поиграть в «дурочку». — У меня ж забрали все ценное! Ни гроша нет! — Ну, так не только ведь деньгами платить можно... — тихо произнесла Жанна, подсаживаясь еще ближе и гладя девушку по неприкрытой платьем коленке. — Можно и по-другому рассчитаться... — А так посчитаемся? — улыбнулась девушка, ловко выкручивая запястье через-чур поспешной руки.Жанна поморщилась от боли, но ответила спокойно. — Можно, конечно, и так. Мне с тобой не справиться. Только вот какова цена, таков и товар. Не обижайся потом, если из-за моих советов тебя случайно прибьют.Нэнси задумалась и отпустила руку сокамерницы. Как ни крути, а договариваться нужно. Без толковых советов закосить по случайно пойманную шлюшку не получится. А если дознаватель раскусит, кто она есть — живой ей на свободу уже не выйти. — Хорошо, — согласилась она. — Но только уговор такой — я тебя ублажаю один раз, а потом задаю все вопросы, которые меня интересуют. И ты на них отвечаешь. — Ну, один раз, так один раз, — не стала спорить женщина. — Я сегодня не жадная.Улыбнувшись, она пересела на свою койку, откинувшись назад и упершись спиной в стену. — Только тебе придется хорошо постараться! — усмехнулась она. — Я дама привередливая, меня просто так не порадуешь.«Видали мы таких приверед!» — подумала про себя Нэнси, опускаясь на колени между разведенными ногами Жанны.Будь на месте сокамерницы мужчина, у нее вполне могли бы возникнуть проблемы. Нет, она смогла бы перебороть отвращение, которое испытывает любая женщина из Последнего Легиона к «сильному» полу. Но показать чудеса минета ей бы точно не удалось — тяжело делать то, что ты ненавидишь до колик. А вот полизать не очень-то красивой женщине средних лет — это совсем не проблема. Нравится или не нравится — дело десятое. Опыт свою роль сыграет.Нэнси мягко провела руками по ногам Жанны, задирая ей юбку. Затем нагнулась и повела языком по берду, медленно приближаясь к промежности. Кожа на полноватых ногах женщины была белой и гладкой. Она выглядела странно для Нэнси, привыкшей к юным, подтянутым и загорелым любовницам, но, пожалуй, была по-своему приятна. Не доходя до заветного места, девушка прижалась щекой к бедру и на секунду замерла.На внутренней стороне бедра Жанны, в сантиметре от края нелепых, казенно-белых трусов, был вытатуирован алый кролик. Он махал половым достоинством немалого размера и игриво подмигивал. Нэнси не любила татуировки,
