секунды, продавщица Эйприл, которой было двадцать с хвостиком, проявила недюжинный для ее возраста опыт. Поглаживая сумочку, я усмехнулся, представив, как папенька посмотрит пленку, где его женушка занимается этим с женщиной. Что он скажет, когда увидит мать своих детей в черном корсете и в наручниках, с торчащей в заднице рукояткой хлыста, а другая женщина, с пристегнутым к бедрам дилдо, в это время от души обрабатывает ее? Сблюет он или спустит, услышав, как его фригидная супружница визжит от удовольствия и умоляет свою случайную любовницу сильнее трахать ее?
Убедившись, что кассета надежно спрятана под сиденьем, я решил сделать с нее копию, прежде чем подсунуть эту пленку фатеру. Понятия не имею, как он отреагирует, но позволить ему уничтожить единственное доказательство маменькиного распутного нрава я не могу. Кроме того, это любительское видео всегда можно будет посмотреть, когда мне вздумается погонять шкурку. Да и вообще, вдруг я захочу пошантажировать маман.
Жаль, что я не мог провести больше времени изучаю свои обновки, но качество консультаций Эйприл с лихвой возместило это недостаток. Решив перекусить, я подъехал к «Макдональдсу», сунул руку под юбку и включил маленький вибратор, который мне в пизде оставила Эйприл на память. Когда подошел парнишка-официант, пришесший мой заказ: гамбургер и картошку-фри, я как раз кончал, так что юноше было обеспечено отличное шоу.
* * *
— Как день прошел? — поинтересовалась мамулек. — Смотрю, к домашним делам ты даже и не притронулся. Выходит нашел, чем себя развлечь.
— Вроде того, — ответил я. — Не торопись, через пару дней сама все узнаешь.
— Да, ну ты, возможно, тоже скоро обнаружишь, пару сюрпризов, когда вернешься в свое обычное состояние. Я пожал плечами, чтобы она не сделала это не идет ни в какое сравнение с моими сегодняшними проделками. С улыбкой я сказал ей:
— Ладно, все было очень забавно, но, думаю, пришло время заканчивать игру.
— И чего ты хочешь от меня? — она откинулась в кресле и закурила, отравляя мои легкие никотином.
— Эй, — нахмурился я, — Вытащи эту гадость из моего рта и поменяй наши тела обратно.
Мама покачала головой и сделала глубокую затяжку.
— Если б я знала как.
Подтянув штаны, в плохой пародии на мачо с Дикого Запада, она сказала:
— Может быть, все изменится, когда ты проснешься. А я должна идти на работу.
О, черт. Она собирается сделать так, чтобы меня уволили! Она же и понятия не имеет, чем я занимаюсь.
— Ты не можешь это сделать, — сказал я ей. — Позвони и скажи, что заболела, пожалуйста.
— Извини, но я хочу полностью почувствовать себя Карлом, — она уже собралась уходить, но вдруг повернулась и издевательски улыбнулась. — Кстати, наверно, я должна тебя предупредить...
— Предупредить, о чем?
— Ну, у меня со дня на день начнутся месячные, так что, вероятно, твой отец захочет меня, то есть тебя, сегодня ночью трахнуть.
— Обломается, — заявил я. — Скажу, что у меня болит голова или что-нибудь в этом роде.
Все еще улыбаясь, она закончила:
— Если наберешься смелости, сделай ему минет. Обычно этого твоему отцу хватает на всю ночь. Иначе, он трахнет тебя, будет тискать сиськи, покусывать соски. Он довольно груб в постели.
— Пожалуйста, мам, хватит, — определенно это было слишком даже для сегодняшнего дня извращений. — Извини, что нахамил тебе. Я очень об этом сожалею.
— Я уже сказала тебе, что ничего сделать не могу, — не говоря больше ни слова, она повернулась и поспешила вниз, оставляя меня наедине с моим кошмаром.
Сглотнув неожиданно возникший в горле ком, я понял, что должен все сделать для того, чтобы у моего старика сегодня ночью не встал.
* * *
Когда я, наконец, заполз в постель на голове у меня были бигуди, на
