видит моего торчащего конца, я быстро сполз с кресла на пол, и лег возле Юрки головой к члену.
— Давай, — сказала Ленка и наклонила свою голову с кресла ближе к моей.
Я открыл рот и медленно дотянулся губами до Юркиного отростка. В тот момент как он коснулся моих губ, со мной как будто что-то случилось. Закрыв от удовольствия глаза, я взял его в рот весь, обхватил его губами и как мог, обнял языком. Юрка подался вперед и я почувствовал, как член задергался у меня во рту, извергая несуществующую сперму, и, застонав начал двигать его во рту вверх вниз, чувствуя, что вот — вот кончу сам. И кончил, в тот момент как Юрка начал отталкивать мою голову. Кончил, тянувшись за выскальзывающим изо рта членом, желая еще, хоть на секунду продлить ощущение заполненности себя этим новым ощущением. Это был кайф.
— Молодец, — Ленка говорила хрипло, тяжело дыша, — Давай Юрка, твоя очередь. Держи, — и она всунула мне в руку карту, — ты уже заработал
Я не мог сказать ни слова. Я не мог даже перевернуться на спину. Краем глаза я видел, как встал Юрка, как натянул трусы, и замер, ожидая меня.
— Давай, — толкнула меня ногой Ленка, — переворачивайся.
И я перевернулся. И плевать мне было, что все увидят мокрое пятно на шортах.
Ленка сама стянула с меня трусы. Посмотрела, потом дотронулась рукой до члена, обхватила его и плотно сжала. Замерла и задышала тяжело-тяжело. Села на пол, подтянув колени к груди, и тут мы с Юркой увидели, что трусиков на ней нет. Я уставился ей между ног и понял, что сейчас снова кончу. Кончил. Едва лишь она неловко вздернула рукой и натянула шкурку на моей головке. Кончил, брызнув ей на юбку.
Через две секунды она была уже на ногах и, вытирая ладонью мокрые пятна, выскочила из Юркиного дома. Последнее что мы услышали, было слово «дураки». Карты остались разбросанными по полу и дивану.
Когда она ушла, мы помолчали немного, потом еще раз посмотрели фотки, но понятно, мысли у нас были разбиты вдребезги. Я заново переживал новые ощущения, чувствуя, что мой член снова упирается мне в мокрые трусы. Я скосил глаза на Юрку и увидел что его трусы тоже вздыблены.
— Давай еще, — сглотнув, сказал я
— Давай, — шепнул он
Я просунул руку под штанину его трусов и обхватил рукой его член. Он дернулся навстречу моей руке и прикрыл глаза.
— Я тебе, потом ты мне? — он только кивнул, и я уже уверенней начал стягивать с него трусы.
Он сидел передо мною совсем голый прямо на рассыпанных фотографиях
— А красивые фотки, — произнес я, водя рукою вверх-вниз по его члену, — видел когда-нибудь?
— Нет, — он облизал губы, — но я видел, как это делала мама.
После этих слов я понял, что мой рассудок не выдержит.
— Что ты сказал?
— Ну, мы когда жили раньше в Бресте, к ней часто разные дядьки приходили. Так она с ними все это делала.
Я чуть ли не зубами вцепился в его член от восторга, а он продолжал:
— У нас одна комната в квартире, там они все и делали. Иногда даже свет не выключали. Мама вообще при мне голая часто ходит.
Я, наконец, оторвался от процедуры нанизывания своего рта на Юркин конец, чтобы спросить
— А с тобой она так не делала?
— Нет. Один раз подрочила только, думала я сплю. И то тихонько так.
Я с новой силой начал осваивать минет, в голове мутилось. Языком я прощупал каждую жилку на его члене, я чувствовал каждое его движение в моем рту, слюна капала на пол. Мне вдруг самому захотелось стать Юркиным членом, чтобы почувствовать на себе нежную руку Вероники... Но вместо этого я почувствовал, как кто-то схватил меня за волосы и, задрав голову, влепил звонкую оплеуху.
Когда звездочек в глазах стало поменьше, я разглядел Веронику раздающую пощечины Юрке с криками:
— Ты тоже у него сосал, скотина? Тоже сосал?
— Нет, мама, нет, — Визжал
