распахнулся и лоно само двинулось навстречу пальцам. Вся дрожа от желания, она раздвинула левой рукой губки в стороны, чтобы усилить ощущения туго выпирающего и пульсирующего клитора. Из неё снова текло, и ей не пришлось облизывать пальцы, чтобы они лучше скользили. Заветный бугорок нашелся сам, пальцы ласкали её без устали, то медленно и плавно, то быстро и сильно теребя твердеющий и ноющий от вожделения клитор, время от времени ныряя и выныривая в голодную глубину вагины. Она почти кончала. Лишь мысль о сотрудниках, проходящих время от времени по длинному, как и во всех институтах коридору, не давала ей до конца предаться наслаждениям, но ей ужасно хотелось заполнить зудящую пустоту внутри себя чем-нибудь твердым, желательно теплым и пульсирующим; вобщем ей жутко хотелось основательно потрахаться.
Практически весь вечер и вся ночь прошли в тщетных попытках доставить себе удовлетворение. Никогда в жизни она не вытворяла таких вещей сама с собой, как в эту ночь. Казалось, все, что было в доме твердого и продолговатого побывало в ней сегодня-и свеча, и бананы, и огурец и даже ножка стула, но наибольшее наслаждение ей доставила только что вывернутая и поэтому ещё теплая продолговатой формы электрическая лампочка, имевшая очень ощутимый кантик. Попка тоже не голодала в эту ночь, принимая в себя почти все, что побывало в её соседке. Утро застало её изможденной, трепещущей в ожидании предстоящих наслаждений, с синими кругами под глазами и с ноющим распухшим клитором. В каком-то угаре она дошла до основного здания института, одела халат, сидела на пятиминутке и слушала свой же доклад. Со стороны он звучал достаточно сухо, но даже этого хватило, чтобы её щеки стали пунцовыми. Краем глаза она посмотрела на Гию. Его глаза блестели, ноздри раздулись, лицо приобрело какое-то орлиное выражение. Она непроизвльно перевела взгляд ниже и у неё сразу же стало жарко и мокро меж ног-сквозь ткань белого халата и брюк отчетливо была видна огромная, поражающая воображение своим размером дубина члена, городо оттопыривающая все преграды. Гия явно старался не смотреть в её сторону, но когда их глаза нечаянно встретились, Леночка вспыхнула и стала совсем бордовой. В сторонке шушукались лаборантки и их глаза тоже явно поедали Гиин хуище. В общем, в такой явно дружеской атмосфере прошло обсуждение её переживаний.
Позже, лежа на столе и готовясь к новой серии галлюцинаций, она почувствовала, что к ней относятся по-новому. Она стала всеобщим сексуальным объектом. Её или её истории хотели все-и Гия, и смешливые девчонки-лаборантки и даже сам профессор...
Продолжение следует
