чтобы не выдать волнение, охватившее её.
— Да, мадам, — ехидно улыбнулся он и на чистейшем английском языке, будто и не было у него никогда испанского акцента, сказал: — Если вам так угодно меня называть... Пусть я буду Хименес. Вы привыкли к этому моему имени, и я, пожалуй, тоже.
— Но... — Анна сжала ладони, — я не совсем понимаю вас...
— Хорошо, — он опустился на табурет, бросил шляпу на стол, — я мог бы назвать вам своё настоящее имя, но — для чего? Вам оно всё равно ничего не скажет, — он пожал плечами. — Скажу лишь главное... И уверен, это вас несказанно обрадует, — он опять сверкнул грязной ухмылкой, — я теперь капитан известного вам, должно быть, судна «Зевс»... И я пришёл, чтобы увести вас на цивилизованную землю.
— Вы — капитан?... Анна продолжала стоять, вытянувшись как струна.
Её мысли путались, и она никак не могла собраться, чтобы осознанно отвечать ему.
— Всё, мадам, — Хименес встал, — собирайтесь немедленно, мы должны поторопиться... У меня много дел...
— Но... я должна дождаться мужа! — наконец, собралась она.
— Мужа? — он расхохотался. — Вы сказали — мужа?
И вдруг, став совершенно серьёзным, рявкнул:
— Не говорите чепухи, мадам! Он вам такой же муж, как я отец родной! Вашу историю я прекрасно знаю! И предупреждаю — если вы не хотите нарваться на проблемы, делайте всё, что я вам приказываю.
Он громко свистнул, и в хижину вошли двое вооружённых пиратов.
— Ребята проводите леди к нашей лодке.
— Я сейчас соберу сына, — быстро согласилась Анна.
— Что? Сына? Вы что, считаете, у меня нет больше других забот, как держать на корабле кормящих баб с младенцами? Уже одно то, что я решил спасти вас, должно вас обрадовать!
— Но, сэр, — Анна смело посмотрела ему прямо в глаза, — он — совсем крошка... И он не ест ничего... Он не станет лишним ртом. А без меня он погибнет! Прошу вас, сэр! — у неё побежали слёзы. — Во имя того, что муж... что его отец сделал для вас, прошу, не отнимайте меня у моего сына... Позвольте мне взять его с собой...
— Хм, — ухмыльнулся Хименес, — хорошо, я умею быть благодарным... И по счетам всегда плачу... Живее собирайте ваше отродье!
Он что-то шепнул одному из пиратов, тот согласно кивнул головой.
Анна заметалась по хижине, побросала в узел нехитрые тряпки, под одеяльце сына незаметно сунула стилет. Вскоре они с Анри сидели в лодке, и всё дальше уплывали от берега, где Анна была так счастлива, где оставалась её единственная любовь, её жизнь — Серж Дюваль.
— О, мой Стальной... — прошептали побелевшие губки Анны.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
