усмешкой ожидая решения.
— Ну что ж, согласие, как я вижу, есть, — сказала она серьезным тоном, выждав необходимую паузу.
— Я правильно вас понимаю?
— Ну, раз так, то я вас поздравляю. Этот день вам запомнится надолго, — торжественно произнесла Марина. — Сегодня вы, наконец, сможете испробовать того о чем так долго мечтали. Интересно, как вам это понравится на практике.
— Хорошо, — она поднялась с кресла.
— Теперь, немного о церемониях, — с этими словами она подошла к комоду и, достав оттуда какой-то ремешок, вплотную подошла к нему. Смесь запаха духов с легким ароматом её тела, вызвал у него новый приступ волнения.
— Сейчас, вы встанете передо мной на колени, и я одену вам на шею вот этот ошейник. Это символ. Он озачает, что этой минуты, вы перестанете принадлежать себе. Вы станете моим рабом.
И не надо думать, что все будет понарошку. Вы не сможете остановить события или сказать: «Все, я больше не играю», или «я так не буду».
— От вашего желания уже ничего зависеть не будет. Все будет только так как, я того захочу, и будет продолжаться до тех пор, пока я сама не освобожу вас, сняв этот ошейник. Только после этого, вы сможете, если конечно сможете, поступать как вам будет угодно. Единственное, что я вам могу пообещать: это то, что вы останетесь живы и относительно здоровы.
— Ну, что же вы! Я жду. Или вы передумали? — спросила она, стоя перед ним с раскрытым ошейником.
После минутного колебания, он, избегая встретится с ней взглядом, медленно сполз с кресла на колени и опустил голову. Его грудь болела от переизбытка волнения, губы пересохли, а в голове не осталось ни единой мысли.
— Вот и прекрасно, — почти шепотом сказала она, с привычной ловкостью застегивая на его шее ошейник.
— Помни, ТЫ САМ отдал себя в под мою власть.
Оставив его стоять на коленях, она села в своё кресло. Закурив сигарету и потеребив свои волосы, она стала задумчиво смотреть на него, как бы обдумывая свои последующие действия.
— Ты наверное слышал, как объезжают диких коней, — неторопливо заговорила она, выпуская струю табачного дыма.
— Из независимого, свободного животного делают преданного и покорного слугу, который больше никогда не захочет вернуть себе свободу, раба, которого можно передавать из рук в руки, продавать, дарить или просто давать покататься, и так до тех пор, пока он еще будет хотя бы на что-то годен.
— Уже завтра к вечеру ты навсегда превратишься в моего верного раба и послушную игрушку. Я умею это делать лучше чем кто-либо из моих подруг. Ты скоро сам убедишься в этом.
Она потушила недокуренную сигарету и, встав, подошла к нему. Потрепав его за волосы, она провела рукой по его щекам.
— Тебе придется побриться. У меня очень нежная кожа, запомни это на будущее. Иди в ванную и приведи себя в полный порядок. А я пока приготовлю все, что мне может пригодится. На возьми! Переоденешься в это, — с этими словами, она кинула на кресло сверток одежды и полотенце.
— Не сметь! — внезапно, строго окрикнула она, когда он собрался встать с колен, чтобы выполнить её указания. Он даже не понял, что собственно он должен «не сметь».
— Запомни навсегда! — гневно прошипела она ему в лицо, схватив его за волосы. — В следующий раз, без предупреждения, сразу буду наказывать.
— Пока на тебе ошейник, ты не смеешь в моем присутствии вставать с колен. Это закон, я немного спокойней объяснила она. — А теперь, иди! И впредь: учись сгибать спину перед своей госпожой.
Согнувшись, почти на четвереньках, он неуклюже выбрался из комнаты и только в прихожей решился встать.
Быстро приняв душ и тщательно побрившись, он переоделся в довольно странный костюм. Перед входом в комнату он вспомнил и, мысленно усмехнувшись, низко наклонился. Согнувшись, он пробрался в комнату и у
