Нина подошла к вокзалу очень вовремя: поезд отправлялся через 5 минут. Очень сексуальный проводник проверил ее билет. Нина про себя отметила, что вторая проводница, как и ее коллега, имела табличку на груди с той же фамилией. Муж и жена. А жаль — парень весьма симпатичный.
Ее купе было, как ни странно, свободно: поезд формировался в ее городе, так что попутчики должны были появиться позже — на других станциях. Интересно, кто ей достанется в попутчики... Хоть бы не какая-нибудь глухая бабка с невменяемыми внуками! Ну что ж, пока можно насладиться одиночеством.
Было уже почти совсем темно, когда в купе вошел первый попутчик. Это был мужчина лет сорока. Подтянутый, приятный на вид. Он занял верхнюю полку над полкой Нины и, тут же заказав у проводников два стакана чая, начал угощать Нину чаем с шоколадкой и всевозможными байками. Александр Петрович, как он представился, ехал в командировку. Его работа была связана с большим количеством командировок, постоянными поездками.
Через полчаса Нина уже весело смеялась над его историями из жизни, совершенно очарованная обаятельным рассказчиком.
На улице совсем стемнело, купе освещалось лишь тусклым светом верхней лампы. Глаза мужчины загадочно сверкали в темноте.
— Ой, я совсем забыла: мне же мама в дорогу дала совершенно обалденное варенье! — воскликнула Нина и, вскочив, подняла полку и начала вытаскивать из ящика для багажа сумку с провизией, которую ей собрала мама в дорогу. Вдруг поезд дернулся, Нина, не удержавшись на ногах, качнулась и тут же оказалась на коленях Александра Петровича. Она хотела тут же подскочить, извиниться, но сильные руки крепко держали ее в своих объятиях. Одной рукой попутчик тут же нащупал левый сосок ее груди, так соблазнительно выделявшийся под шелком сарафана, надетого на практически голое тело. Возбужденный умелыми пальцами, сосок напрягся, слегка увеличился. Нина уже не пыталась вырваться из объятий Александра Петровича. Она размякла в его руках, начиная слегка постанывать от удовольствия. Вот он уже обеими руками ласкал ее соски, отделенные от его пальцев лишь тонким шелком сарафана. Александр Петрович спустил лямочки сарафана так, чтобы высвободить ее грудки, Нина повернула к нему голову и вот уже ее рот занят страстным поцелуем его горячих губ. Александр Петрович встал, повернул защелку, чтобы никто посторонний не смог зайти в купе. Нина стояла рядом. Он жадно обнял ее, покрывая страстными поцелуями ее лицо, плечи, обнаженные грудки. Когда он начал водить языком вокруг ее сосков, слегка покусывая их, Нина застонала, не в состоянии сдержаться. Вскоре сарафан легко свалился к ее ногам, открыв попутчику ее тело в одних маленьких трусиках, не особо скрывавших ее прелести. Она дрожащими от возбуждения руками расстегивала рубашку Александра Петровича, он помогал ей, нетерпеливо срывая с себя всю одежду. Его тело было подтянутым, сильным, что еще больше возбуждало Нину.
Жестко развернув ее к себе спиной, он запустил руки ей под трусики, жадно поглаживая ее попку. Правой рукой он провел по ее лобку, начал ласкать клитор. Нина ощущала, что от возбуждения ее трусики уже насквозь промокли, пропитавшись выделявшейся из влагалища влагой. Она уже мечтала, чтобы член, размеры которого она уже успела оценить, вошел в ее влагалище. Однако мужчина не торопился. Он медленно стянул с нее трусики, повернул Нину лицом к полке, заставив встать на колени. Ее круглая попка была полностью в распоряжении Александра Петровича. Он гладил ее, ласкал, вводил во влагалище сперва один палец, потом сразу два, вонзая их в нее все глубже и глубже. Рукой Нина нащупала его огромный член. Она начала поглаживать его, не оглядываясь, только на ощупь наслаждаясь его твердостью. Она уже хотела ввести его член себе во влагалище, но Александр Петрович остановил ее. Он развернул Нину к себе лицом. Она стояла перед ним
