Верочки сразу закаменело, стало чужим и неподатливым. «Приехали» — ругнулся по себя Мишка в обиде на Лину и весь белый свет. Они, по прежнему, осторожно целовались с Верочкой, но едва он пытался посягнуть на большее, сразу встречал решительное со-противление. И то чудное единение желаний уже не приходило!
Сразу стало заметно, что темнота не такая уж непроницаемая. По бокам двери обозначилась раздражающая светлая планка. В щель под шторой то и дело подмигивали проносящиеся мимо фонари. Мишке казалось, что он видит неугомонных соседей копошащихся под про-стыней. Они поменялись местами, и теперь Лина, навалившись на юнца, бурно работала своим атлетическим задом. Судя по всему она ни как не могла кончить, и он пытаясь ей помочь, только мешал. Ли-ночка бурно дышала и время от времени урезонивала его громким шепотом:
— ... не надо, не надо, дай я сама! Наконец это ей удалось и до-вольная она затихла в объятиях Эдика.
Вагон доброжелательно покачивал ее, создавая сладостное чувст-во успокоения, и его слабеющий пенис, казалось, пошевеливается, со-вершая последние движения уже без всякого участия насытившихся.
Вскоре Лина отправила довольного юнца спать наверх, и Миш-ка представил, как она, лежа на спине вытирает полотенцем между ног, тщательно укрывается одеялом. Потом она повернулась к стене и затихла. Верочка, прижавшаяся к Мишкиной груди, тоже заснула. Вагон баюкал неугомонных пассажиров, навевая дрему. Злость остави-ла Мишку, и раздражение растворялось в теплом воздухе, пахнущем духами, дымом и еще чем-то железнодорожным.
Проснулся он сразу. Ночь заботливо укрывала посапывающего кадета и раскинувшуюся на узком купейном диванчике Линочку. Поезд стоял.
Горячая волна желания накатила на него. Безрассудное вожде-ление так и перло из оттопырившихся спереди плавок, щекотало хо-лодком спину бугрилось проснувшейся силой в мускулах. Верочкины руки скользили по его плечам и казалось еще мгновение, он усту-пит этой волне звериной, первобытной похоти, заломит эти тонкие ру-ки, распластает слабое, беззащитное тело под собой и, зажав крик бо-ли жадным поцелуем будет терзать это доверчивое тело с яростью ненасытного самца пока не утолит эту внезапную невыносимую жа-жду обладания. Он даже застонал, почувствовав, что вполне спосо-бен на такое! И вместе с этим стоном пятясь, отступил беспощад-ный зверюга. Нет, он только спрятал клыки и когти и принял почти королевский облик.
Теперь все стало легко и просто. Мишка, не спеша, помог Ве-рочке избавиться от рубашки, с удивлением заметив, что она успела снять трусики, пока он спал, и новые восторги захлестнули его. Он принялся осыпать жадными поцелуями ее плечи грудь и шею. Его руке непременно захотелось побывать в низу ее живота, там, где вьет-ся нежный девичий пушок, где горячо и сладко ласкающей руке и не только руке. Желанная и доступная, она позволяла ему все, а когда пальцы нашли то, что искали, охнула, задышала часто и стала торо-пить милого.
Сама подвинулась под него, когда он приподнялся на локте, и сама раздвинула ноги так, чтобы он оказался между ними. Сама сдвинула его плавки на бедра, пока он целовал ее волосы и шею. А когда он принялся целовать ее напрягшиеся сосочки, потянула его вверх, к себе...
И тогда он бережно овладел ею. Вся мягонькая, податливая в его руках, она покорно отвечала на его ласки, доверчиво раскрываясь ему навстречу и только несколько раз ойкнула прощаясь с невинностью.
Потом, он кончал, но только для того чтобы продолжить с новым неистовством и силой. Первый раз, другой третий... А она только вздыхала и гладила его густые волосы. Они так и уснули нагишом, обнявшись и переплетя ноги.
С утра Вера ушла к соседкам в другое купе. Она избегала его!
Потом он будет вспоминать, как подперев рукой голову, по ба-бьи скривив рот рассказывала ему Лина про Вериного жениха дру-жившего с ней еще с пятого
