До пяти лет я жил с матерью в женской общаге. Почему так случилось и что у них с отцом не заладилось — это для меня тайна, покрытая мраком, и по сей день. Мать никогда не развивала эту тему. Потом у матери появился мужчина и в результате этой связи родилась моя сестрёнка. Мы переехали в нему в частный дом, в Ростов НД. Я не очень хорошо его воспринимал (мне не нравились их отношения с матерью), но сейчас о нём нельзя плохо. Он погиб на охоте пару лет спустя. Больше, после этого, я никого рядом с мамой не видел. Итак, мы остались втроём: мама, я и сестра. Кроме того, к нам часто заходила его мать с дочерью. Первая хотела увидеть внучку, вторая — племяшку, поскольку моя сестра, в отличие от меня, была для них прямой родственницей. Это — предыстория. Почему я это пишу?... Не спрашивай меня — мне нечего ответить! Наверно потому, что во мне щас сидит 0, 5 «Беленькой», потому, что приходила и тока-что ушла сестра, и мы с ней много и долго говорили (она — под винцо, я — под водочку) о жизни, вспоминали яркие и интересные моменты (Мммммм, ещё какие «интересные»!). Она ушла, а я продолжал ещё копаться в своём прошлом. Вдруг я до мельчайших деталей и во всех подробностях вспомнил такое, что не удержался, сел за комп и пишу щас всё это! Действительно «вдруг» потому, что...... То, о чём я хочу рассказать случилось 10 с лишком лет тому... 10 лет... А я всё помню, как будто это было вчера! Мне тогда было 22 года. Матери, соответственно — 44. Я только-только защитил диплом и планы у меня были громадные. Я хотел уехать на Север (я там родился). Хотел поехать туда работать, о чём и сообщил со всей юношеской прямолинейностью матери и сестре. Они поохали, посетовали на долю свою женскую, но запрещать мне никто не стал. Я взял билеты и мысленно уже был в дороге. В тот раз, в конце мае 2001-го (26-го! Я навсегда запомнил эту дату!), мы, вдвоём с матерью, поехали на дачу. Всю осень, зиму и, практически, всю весну мы там не появлялись, поэтому работы скопилось достаточно: грядочки, там, заборчики всякие. Тут вскопать, там подкрасить... Это было нужно сделать, тем более, что скоро мать лишиться моей помощи. Работали целый день, а вечером, почистив пёрышки и переодевшись, мы сели за стол. Мать, как сейчас помню, приготовила тогда вкуснейший плов и пирог с рыбой. Ммм... Тёплый плов, горячий — с пылу с жару — пирог и ледяной, из погреба, смородиновый сок... Мы ели, разговаривали о том, о сём. В основном, конечно, о том, что меня ждёт на чужбине. — На родине, мама, на Родине!Я улыбался, а мать заметно загрустила. — Ну да, — тихо сказала она, — природу не обманешь. Тянет туда, где родился. А как же мы останемся тут одни? — Мам, ну не надо так! Быт у нас налажен, Ирка в универ поступила уже. А я вам денюжку буду оттуда слать каждый месяц, как зарплату. Только бы удачно устроится!Я взял стакан, наполовину наполненный розовым, душистым напитком, и протянул его матери. Она приняла этот тост и чокнулась со мной своим недопитым чаем. Говорили мы долго: об их будущей жизни, о моей, обо мне, о ней, об Ирке. Плавно разговор перешёл в плоскость личных отношений... Пару раз мать задавала мне неудобные вопросы и пару раз я выходил курить, чем вызывал её недовольство — ей это очень не нравилось. Я возвращался. Мы пили уже по третьей чашке чая. Снова говорили тихо и грустно. Вспоминали. Она плакала. Я обнимал её.Когда я пошёл в свою комнату, было уже за полночь. Я поднялся на второй этаж, разделся, оставшись в трусах и в футболке, и ещё раз покурил в окно. В конце мая в Ростове уже довольно тепло и я всегда сплю так — в футболке, но без одеяла. Лишь кидаю лёгкую простыню в ноги на случай, если лапки к утру подмёрзнут. Уснул я очень быстро: когда я ложился, то знал, что мать сейчас начнёт убирать на кухне и будет звенеть посуда, и я приготовился послушать это некоторое время. Но было тихо. Даже странно: мать никогда не ложилась спать, если кухня не
