Она не сделала попытки одернуть задранное к поясу платье, свести расставленные в стороны ноги. Ее зад был все так же отставлен вверх, как приглашение к случке. Трусики, скатавшиеся в жгут, врезались в бедра, разведенных ног, повыше линии чулок. Я на ходу расстегнул брюки, приспуская их и вытаскивая распухший член, вставший сразу вертикально. Я прижался им и яйцами к промежности жены, дотронулся до ее круглых бедер ладонями и резко отпрянул... Вся попа Лены горела, как не успевшая остыть подкова, по которой всего минуту назад молотили кузнецы. Все ягодицы были в бисеринках влаги. Капли пота собирались в струйки и сползали вниз по бедрам. Внутренняя поверхность бедер и верх чулок были измазаны пахнущими густыми женскими выделениями, которые были взбиты в белую пенку возле влагалища со спутанными и слипшимися лобковыми волосами, а главное вся попа была забрызгана спермой. Густая, с крепким запахом, она была на чулках, на коже ягодиц моей Ленки, на ее лобке, на промежности, сверху на открытой нижней части спины. Она подтеками оползала вниз и только на основании позвоночника в ложбинке собралась в лужицу, да еще скопилось с наперсток сверху дырочки попки, закрыв ее совсем. От всего этого поднимался запах спаривающейся самки, и я больше не колебался.
— Она же уже кончила, — сказал я, не оборачиваясь к Валерию, который сидел за моей спиной.
— Раз да, но почти готова спустить еще раз, вставь этой королеве красоты, а то она до домашней кровати не дотерпит, я там для тебя все разработал.
Я рукой отодрал прилипший к животу, обезумевший от счастья член, прижал головку к промежности жены и с чавканьем погрузился на всю длину. Мне было все равно, что в растраханном влагалище полно спермы и соков. Что я сам испачкался сразу и испачкал брюки и рубашку. Боже, это непередаваемое ощущение, когда ты занимаешься сексом с женщиной, которую только что до тебя имели... Я опустил ладони на ее мокрые липкие широкие бедра, обнял их и стал насаживать Лену на свой член. Каждое долгое движение, а я не торопился, так как боялся сразу кончить, ее попка начинала дрожать, и из влагалища толчками с хлюпаньем мне на мошонку и ноги выплескивалось немного липкого пахучего сока, пополам с чужим семенем. Никогда она так раньше не кончала, кольнул меня укол ревности, и мой член вздулся. Я застонал, не смог сдержаться и выстрелил все, что скопилось, в жену... Я почти упал на нее, тяжело дыша, с моего лба капли пота упали на ее шею, так далеко я склонился над ней.
— Скорострел ты, брат, — раздался сзади голос Валерия, — недотрахал куколку, — по чмокающим звукам сзади я понял, что он дрочит.
Я погладил жене волосы, провел пальцем по позвонкам шеи. Она повернула лицо ко мне профилем, ее глаза были приоткрыты, а губы чуть улыбались, все лицо было таким мягким и светилось кажется немного. Я склонился к ее ушку, освободив его из под взбитых золотистых волос, и прошептал...
— Как ты, зая?
Она улыбнулась пересохшими губами, так что чуть заблестели приоткрытые зубки и устало тихо произнесла...
— Мне хорошо... Солнышко... Можно я еще?
— Если хочешь — да.
— Спасибо, моя лапка, я потом хочу с тобой тоже...
— Хорошо, — я поцеловал ее в развернутый ко мне затылок и выпрямился. Мой ослабевший член начал выходить из нее, и Лена чуть подалась назад ко мне, будто хотела подольше сохранить его в себе. Но он выскочил и повис блестящий и липкий.
— Эээ, я же говорил, что недотрахал ты ее, — Валерий отстранил меня и пристроился сзади жены. Одной рукой он надрачивал себе член, как оказалось чуть больше моего, а другой пошлепал ее по заду. Шлепки выходили влажные и глухие, а Лена каждый раз все больше прогибала спинку, отставляя вверх попу. Валерий, видимо удовлетворившись ее реакцией и крепостью своего члена, раздвинул моей жене ягодицы большими пальцами рук и,
