вывеска «Моряк». В низеньком длинном зале было много дыма и душно. Справа, вдоль всей стены, высилась стойка буфета, а в глубине небольшая эстрада, на которой сидел слепой музыкант и его музыку едва можно было разобрать в гвалте пьяных голосов. Народу было много. Я с трудом нашел свободное место возле пожилого, бедно одетого матроса, который тупо и бессмысленно уставился в пустую бутылку из-под рома. Перед ним на столе лежали карты в потертой целлофановой обертке.
Он не обратил на меня никакого внимания и продолжал сидеть во взгляде его пьяных пустых глазах было что-то нездоровое и я уже собрался пересесть на другое место, как вдруг к нашему столику подошла милая, но грубо накрашенная девушка в дешевом сиреневом платье.
— Что грустите, мальчики? — задорно воскликнула она, блеснув черными пуговками больших зрачков.
Странный мужчина вдруг встрепенулся и, оттолкнув перепуганную девушку, закричал:
Пошла вон, шлюха! Жизни от вас нет! Он нехотя выругался и, не глядя на девушку, уже тише сказал:
— Кровь вы всю мою высосали! Вампиры! Его лицо скривила гримаса и он, уткнув лицо в руки, опустил голову на стол.
Удивленный и озадаченный, я остался на своем месте, надеясь разузнать поподробнее, что с ним приключилось, что вызвало в нем такую ненависть к женщинам.
Он долго сидел, не поднимая головы. Потом вдруг резко выпрямился и сунул мне карты:
— Возьмите. Вы молоды, это вам подойдет. Всего два доллара. Хотите?
— А что это?
— Карты. Смотрите, какие красивые женщины, — Он перегнул одну из карт, и я увидел изображенную на ней светловолосую красавицу с красивыми длинными ногами, облаченную в такую прозрачную ткань, сквозь которую, естественно, просвечивало нежное розовое тело, прикрытое только трусиками. Это был король треф. Я невольно залюбовался красавицей и попробовал поднять другую карту.
— Нет, сначала скажите, возьмете за два доллара?
— Но я не видел карты.
— Это не важно. Они стоят больше, берите, не прогадаете.
Я не знал, что ответить, карты были заурядные и уже потрепанные по краям. Правда, середина, где были изображены сами женщины, как я потом убедился, была абсолютно чистая. Покупать их я не хотел, так как в карты совсем не играл, ценности никакой в них не видел. Человек умоляюще смотрел на меня прямо в глаза и тихо шептал:
— Ну возьмите, для вас это ничего не стоит. Вы молоды, вам ведь еще нравятся женщины.
Я отрицательно покачал головой, а он схватил мою руку и, засовывая мне в ладонь карты, забормотал:
— Берите так, ничего не надо, угостите только вином и мы квиты. Мне было непонятно то упорство, с каким незнакомец стремился всучить мне карты. Я хотел расспросить его об этом, но в этот момент к нам за столик подсела безобразно толстая, азартно размалеванная девка, и хлопнув меня по плечу, пьяно прошептала:
— Всего десять долларов, капитан, и море удовольствий... — она не докончила фразы и с визгом бросилась прочь от стола. Мой сосед, страшный в гневе и исступлении, выскочил из-за стола и бросился на девку с огромной бутылкой из-под рома. Не догнав ее, он со злобой шепнул что-то, шлепнул бутылку об пол, и вернулся к столу.
— Черт возьми, — выругался он, опрокидывая в рот остатки вина из стакана, — наплодил их дьявол на нашу голову. Ох, как я их всех ненавижу... Ну, будете брать карты? — уже зло спросил он меня, пряча их в карман, — Ну и не надо. — он пошарил в карманах, выгреб несколько монет и, выбросив их на стол, собирался уходить.
Прощай, капитан, передай привет своей маме. — Он зло пихнул пробегавшую мимо девку, что-то буркнул ей вслед и тяжелой походкой направился к выходу. Что-то непостижимо загадочное было в поведении и поступках этого странного человека и я, не в силах справиться с любопытством, окликнул его.
Он уже был в дверях. Не
