только я в тебя всуну. Дырка у тебя тугая?
— Тугая... — Валя очаровательно зарделась.
— Тогда соображай. Резинка натянется и гандон порвется. Давай-ка лучше я тебя в губки поцелую. А теперь ты меня сюда. — Он тихонько притянул Валину головку к своей головке. Валя осторожно ее поцеловала.
— А теперь смотри, как надо. — Володя раскрутил презерватив на два оборота и одел.
Настя внимательно смотрела за всей этой операцией. Потом подошла ко мне, улыбнулась, стала на колени, тоже посмотрела мне в глаза, очаровательно покраснела, и спросила точно как Валя...
— Мне самой вынуть?
— Самой, самой... Только дай я тебя сначала поцелую. — Я осторожно взял ее одной рукой за головку, а другой за грудь и стал бережно целовать. Возможно, это ей понравилось, потому что она прогнулась и закрыла глаза, еле заметно отвечая на поцелуи. Так мы лизались минуты три. Потом я решил пойти дальше. — Теперь покажи, какая ты ученица.
Настя осторожно спустила резинку моих плавок, вынула орудие производства, обхватила его ладошкой и поцеловала.
— Вкусно, милый!
Потом взяла презерватив, раскрутила и одела по всем правилам.
— Я вижу, не в первый раз одеваешь!
— А вот и нет, не угадал, в первый. Мой бойфренд сам одевает.
— И часто он это делает.
— Да каждый день и иногда не по одному разу.
— А теперь вставай и садись на смычок.
— Как скажешь, дорогой.
— Это ты у мамы научилась подъебывать партнеру?
— Да. Мы с ней подружки. Она мне все рассказывает.
— И как ее трахают?
— Да.
— А ты ей?
— И я ей... Кое-что...
Настенька встала, раздвинула ножки и туго наделась на мою торчащую палку. «Это не разебанная мать, а свеженькая сучка». С другой стороны стола ее лучшая подружка одевалась на толстую палку Настенькиного отца. Мы с Володей одели наших курочек одновременно. Они обе застонали. Я обхватил Настеньку за талию, положив большие пальцы ей на пупок, зажав вставленное туда колечко с жемчужиной. Она закрутила попкой, буквально высасывая мои яйца и подставляя по очереди свои грудки для поцелуев. Я переложил руки к Насте на попку, положив два пальчика на второе отверстие. Настя пригнулась к моему уху...
— Туда не надо.
— Я не глубоко.
— Только осторожно, милый.
Я немного засунул пальчик в Настю, она закрутилась интенсивней и когда из меня опять пошла струя («это, наверно, с пива»), я понял, что и она кончает. Она расслабилась и прильнула ко мне. Я осторожненько поцеловал ее в шейку. Она сильнее прижалась ко мне и зашептала на ухо...
— Знаешь, что я загадала между Валями?
— Ну и что?
— Сегодня вечером раздвинуть ножки под профессором!
— Жалко, не сбылось.
— Как не сбылось? А это кто такой толстый во мне сидит?
— Так ты загадывала «раздвинуть под», а сидишь «на». Придется тебя еще раз трахнуть, чтоб желание сбылось.
— Настя слегка повела попкой и тихонько прошептала...
— Я согласна, дорогой профессор!
Валюша на Володе со стонами запрыгала, и они тоже затихли, устало обнимаясь. В наступившей тишине из-за неплотно прикрытой двери предбанника послышался руководящий голос Кости...
— Шире ножки Люсенька, еще шире. Еще шире, сука!
И просительный голосок Люды...
— Лапай меня сильнее, сильнее... И везде... И сильнее... И глубже...
Я решил отвлечь Володю от дум о жене...
— Володь, ну и как, Валюша на палочке?
— Изумительно! А как тебе моя Настена?
— Высший класс! Не хочется снимать с инструмента. Кстати, а ты ее не пробовал? — Настя, сидя на моей еще стоящей палке, тихонько ударила меня по губам своим изящным пальчиком. По силе удара я понял это как поощрение. Ей, наверно, давно хотелось побывать на месте мамы.
— Нахал.
— Нет, да
