сигарету и закурил. Кармазин присел у стола.
— Давай, знакомиться. Алексей, — голый протянул через стол руку.
— Что? — не понял Кармазин.
— Ты что, по-русски совсем не говоришь? — поддельно удивился голый.
— Говорю.
— Тогда начнем заново. Меня зовут Алексей, а тебя? — голый уставился выжидательно на Кармазина.
— Тоже Алексей, — наконец придя в себя, сухо произнес Кармазин.
— Вот как? Ты уже третий Леха в нашей... компании.
— Почему третий? Что это все значит? — вдруг очухался Кармазин.
— Давай, я тебе все объясню, только драться не лезь. Хорошо?
— Ну? — уставился Кармазин на голого.
— Хорошо, — продолжил голый, — Слушай. Я познакомился с ней первым из нас, вернее вторым, но тот первый с ней просто разошелся, поэтому мы считаем, что первый я.
— Кто мы?
— Не перебивай. Мы это мы. Нас до твоего появления у нее, у Таньки, было четверо. Каждый был с ней не более года, потом уходил. Когда ушел я, она пригласила меня, как и тебя сегодня на прощальный ужин. Она всегда делает это в Татьянин день. Понял?
— Пока нет, — сказал Кармазин, почти успокоившись.
— Слушай еще раз. Она с каждым из нас живет не более года. Она так для себя придумала. Она так решила, понимаешь? — голый вопросительно взглянул на Кармазина.
Кармазин не ответил и голый продолжил.
— Ты же знаешь, она все решает сама. Сама знакомится, сама приводит, сама выгоняет. И с Татьяниным днем она придумала сама. Но есть одно «НО»! — голый многозначительно затянулся сигаретой и сделал долгую паузу.
— Ну? Что? Какое «НО»? — спросил Кармазин.
— Такое. Это день принадлежит нам. В этот день мы можем делать с ней что угодно и как угодно.
— В каком смысле?
— В самом, что ни на есть прямом. Ты ее хоть раз в задницу трахал?
— Нет, — обмяк Кармазин.
— Тогда есть шанс попробовать. Раздевайся, — голый встал.
— Зачем? — глупо спросил Кармазин и тоже встал.
— Ты что, в дубленке любишь больше? — засмеялся голый, затушивая в пепельнице сигарету.
В коридоре вдруг показался здоровяк с огромным стоящим членом.
— Леха, ты где? — спросил он, с ходу открывая дверь ванной, — Ба, нашего полку прибыло, — вдруг радостно воскликнул он, заметив Кармазина, и пошел на кухню, протягивая вперед руку, — Миша.
— Алексей, — ответил Кармазин, инстинктивно пожав руку Михаила.
— Ха, третий уже, интересно. Я один тут Миша, все другие Леши и Паша. Вы чего тут торчите, а?
— Пытаюсь новоиспеченному другу объяснить, что к чему, — вмешался первый голый.
— Объяснил? — поинтересовался Миша.
— В общих чертах.
— О'кей, тогда, Леша, клади свои цветы и вперед.
Михаил скрылся в ванной.
Кармазин остался стоять в коридоре, не зная, что делать. Обидеться и уйти? На кого обидеться, за что?
Он в нерешительности двинулся к входной двери.
— Ну, смелее, Алексей. В чем дело? — остановил его голос первого голого, Кармазин остановился и слушал не оборачиваясь, — Ты сейчас думаешь, что рушится мир, что она тебя обманула, что ты ее любил, а она растоптала твою любовь? Да?... Я тоже так поначалу думал, а потом понял. Она не принадлежит никому. И только сегодня я имею на нее право. Увы, это право имею не только я, но и ты, на пример, и что с того...
— Вы не понимаете, — вскрикнул Кармазин и повернулся. В дверном проеме комнаты стояла Она.
Кармазин сразу напрягся при виде ее обнаженного тела.
На ее пухленьком животе были видны следы спермы. Упругие груди с неестественно распухшими, торчащими сосками бесстыдно смотрели на Кармазина.
Она молча взглянула ему в глаза каким-то мокрым взглядом, от которого Кармазин сразу обмяк.
— Зачем ты... , — попытался
