— Ты должна мне всё рассказать, — продолжала врач, — всё, всё... ничего не скрывая.
Катя опять кивнула и залилась слезами.
— Пожалуйста, разденься. Нам нужно всё зафиксировать документально.
Девочка вопросительно посмотрела на меня и на Ирину.
— Это тоже врач, Сергей Владимирович, — успокаивающе тоном сказала Ирка, — он мой ассистент. Пожалуйста, не нужно никого тут стесняться... мы твои друзья и хотим помочь тебе.
— Хорошо, — прошептала она своим ангельским голоском и стала безразлично стягивать с себя платье.
От радости, что меня не выгнали, мне хотелось петь и бесконечно благодарить Иру. Неужели я сейчас увижу это совершенное юное тело, которому принадлежит столь очаровательная головка?
Она никак не могла справится с застежкой на платье, и Ирен помогла ей. И вот, господа, в трех метрах от меня стоит худенькая, почти голенькая статуэтка. Мой мальчик в штанах был готов прорвать тонкую ткань, а взгляд скользил по девичьей фигурке, останавливаясь на яблочках нежных грудок с припухшими красными сосочками и на розовых трусиках малышки, туго обтягивающих попку. Только сейчас я заметил, что тельце прелестницы было в синячках и ссадинках. «Сволочи», — думал я, — «что они сделали с ней... боже... какая она красивая!!!».
— Ты трусики тоже снимай, — сказала Ирка и тут же спросила, — ты когда их надела?
— Вот только что, перед тем, как меня выкинули из машины... — прошептала она.
«Смотрите, какие благородные — даже трусишки отдали».
Она стянула их чисто по-женски и положила рядом на кушетку.
— Сергей Владимирович, возьмите их и упакуйте для лабораторного анализа. Там могут быть следы спермы этих подонков.
На дрожащих от возбуждения ногах я вскочил как ужаленный и взял этот теплый комочек в руки, зашел за ширму, где у нас была маленькая кладовочка — там лежали специальные пакеты, для вещественных доказательств. Вдруг рукой я ощутил, что трусики были мокрыми... я развернул их и увидел, что вся внутренняя их часть была покрыта какими-то светло-красными выделениями.
Наверное, кровь со спермой. Я быстренько упаковал их в мешочек и бросил в холодильник. Ирина Олеговна усадила меня за её стол и попросила записывать все данные осмотра. Она уложила девочку на кушетку. на спинку. Мне стало хорошо все видно и даже её вожделенный лобочек, покрытый светлыми волосиками, даже розовый край щелочки. Врач стала осматривать её груди и диктовать мне:
— ... на левом соске видны небольшие разрывы с кровью... соски увеличены... болезненны к пальпации... — я услышал, как малышка застонала от боли, когда пальцы врача сжимали их.
— Что они делали с твоей грудью?
Глазки Катюши наполнились слезами, и она выдавила из себя:
— Они кусали меня за соски... Мне было очень больно... — слезы, не выдержав натиск, заструились по её щечкам.
Ира погладила её по голове, говоря ласковые слова, и стала диктовать дальше. Она перечислила все синяки и ранки на теле несчастной девочки, их оказалось немало...
— А сколько их было человек? Может, ты запомнила?
— Шесть или семь, — ответила она.
«Кошмар!!!».
— Они насиловали тебя в рот?
— Даааа...
— До полной разрядки?
Было видно, как Катеньке трудно было вымолвить:
— Да...
— Другими словами, они спускали тебе свою сперму в рот? — она просто кивнула.
— Что ты с ней делала?
— Ооооони... приказывали её глотать... — отвечала детка.
От этих слов я сам чуть не кончил, пытаясь отвлечься на писанину. Ух... бедная девочка!
— Екатерина, теперь перейдем на гинекологическое кресло.
Оно же находилось всего в метре от меня!
Катя встала с трудом и направилась к креслу.
Ребята, таких ягодичек я ещё не видел! Идеальные формы, упругие и вздернутые...
