— удивленно сказал вдруг Витек, остановившись. — Ну вот, а брыкалась, сучка — с укоризной обратился он к Елене Игоревне. Та смотрела на Витька, вытаращив глаза. — Да и я тоже спустил, — Витек вынул член и натянул штаны.
— Давай, — он принял ноги у толстого, и тот с ненасытностью дикого кабана принялся трахать математичку, но от перевозбуждения кончил буквально через несколько движений.
— Переворачивайте, — приказал Санек. — Фу, я уже запарился. Закройте ей глаза чем-нибудь.
Витек закрыл глаза математички ладонью, снял свою шапочку и натянул ей на голову задом наперед.
— Не задохнется? — спросил Санек,
— Неа, сам попробуй.
Санек перевернул шапочку, вдохнул пару раз и, удовлетворенный, снял ее, обнажив потную взлохмаченную голову. Витек перевернул Елену Игоревну набок. Санек спустил штаны и, вытащив свой снова вставший член, подошел к женщине со спины. Он пару раз сунул член во влагалище математички, чтобы смазать его содержимым, а потом, раздвинув рукой ее ягодицы, стал всовывать свой орган в анус. Вот тут математичка стала дергаться и мычать очень громко. «Расслабься, сучка», — приговаривал Санек, шлепая ее по ягодицам. Однако член не входил. Тогда Санек всунул в анус палец и подвигал им, а потом, убрав палец, снова стал засовывать член. Елена Игоревна выла от боли. «А как же, все тебе удовольствие, надо и потерпеть», — сказал Санек. «Костлявая, блядь, жопа маловата». Наконец он ввел член и начал толчками продвигать его глубже и глубже, не обращая внимания на содрогания и стоны математички. В конце концов анус расширился настолько, что позволил ему двигать членом относительно свободно. Он долбил ее, как отбойный молоток, минут десять, периодически вынимая член и всовывая его во влагалище за новой порцией смазки.
Несмотря на возбуждение и удовольствие, которое я получал от зрелища, мне стало жаль Елену Игоревну. Когда наступила очередь Витька, она потеряла сознание, и толстый хлестал ее по щекам, приводя в чувство, а когда она пришла в себя, Витек резким толчком ввел ей в задний проход свой член, который был побольше Саньковского. Толстый не стал, правда, трахать ее в задницу, а банально отымел обычным способом, но все равно, когда они угомонились после четвертого раза, математичка совершенно обессилела и только жалобно скулила. Наконец они ушли, так и оставив ее связанной — на часах было уже десять.
Я убедился, что они не вернутся, встал и подошел к учительнице. Я понимал, что могу сделать с ней все, что захочу, и у меня возникла такая мысль, однако я был довольно грамотен в медицинском отношении, и совать свой член во влагалище, в котором только что перебывали члены трех грязных подонков и наспускали туда, мне совсем не хотелось. К тому же я думаю, что не хотел переступать черту. Поэтому я отвязал ее руки и снял с головы шапочку и шарф.
— А ты откуда, — спросила она меня слабым голосом.
Я объяснил ей ситуацию и сказал, что я все видел и знаю насильников, но сделать ничего не мог, потому что если бы меня заметили, то, скорее всего, просто убили бы обоих. Потом помог ей одеться и проводил ее до дома.
В милицию Елена Игоревна не обратилась, и через несколько дней уволилась из школы. Потом я узнал, что она продала квартиру и уехала из города.
А после этого город потрясло зверское убийство — троих молодых людей долго пытали в подвале заброшенного дома и в итоге застрелили из пистолета. Убийц менты так и не нашли, заявив в итоге, что убийство по всем признакам заказное, и, очевидно, это результат очередной «разборки». Но я-то знаю, кто за этим стоит, потому что имена убитых — Виктор, Александр и Олег (это толстый, имя его я узнал позже).
Не скажи я в ту ночь своей математичке, кто ее истязатели — деньги, которые она выручила от продажи квартиры пошли бы не на наемных убийц, а на другие цели...
