что пьют господа за соседним столиком. Оказалось, вино. Это сильно облегчало выбор ответного подарка. По рекомендации бармена им тут же была отослана бутылка красного, не из запасов Второй мировой, конечно, но тоже, надо сказать, не самое плохое, если вообще в этом отеле могло быть что — нибудь не хай — класс. Отослана с приглашением подсесть за их столик.
Через пару минут (ровно столько у бармена заняла процедура извлечения из запасников вина и изложение предложения) французы, перекинувшись парой фраз, подняли свои недопитые бокалы и, жестом показава бармену следовать за ними, направились к Ним.
Дежурные в таких случаях улыбки и слова приветствия. Несколько — по — французски, а затем, конечно, по — английски. Тем временем бармен испарился.
Познакомились. Мужчину звали Патрисом, женщину — Николь.
Завязался разговор. Надо сказать, парочка оказалась уже изрядно пьяной. Впрочем, и Они уже были не слишком трезвы. Поэтому, беседа пошла очень даже споро, хоть и на чужом для всех наречии. Французы действительно прибыли только сегодня, сами оказались из пригорода Парижа, приехали на уик — энд. Потом все вместе посетовали на то, что Им завтра уезжать, несколько раз повторили, как жаль. В общем — ничего не значащие фразы ни о чем, перемежающиеся тишиной.
Через некоторое время Николь что — то сказала своему спутнику, потом, улыбнувшись, извинилась, встала из-за стола и пошла к выходу. На Их недоуменные взгляды Патрис быстро отреагировал, что ничего страшного — скоро вернется. Затем он подозвал бармена и стал что — то ему объянять.
Воспользовавшись ситуацией, Она перешла на русский и сказала, что, как ей показалось, француз пару раз поглаживал Ее ногу под столом, однако было ли это осознанное движение или же просто соприкосновение, т. к. столики были маленкькие, и места под ними немного, она с уверенностью сказать не могла.
Как бы то ни было, Он решил действовать. Ему показалось, что пока женщина не вернулась, побеседовать об этом будет проще. С трудом подбирая на английском слова, дико извиняясь, Он спросил Патриса, слышали ли тот что — нибудь о свинге.
— Пардон, — улыбнувшись переспросил Патрис.
Пришлось снова подбирать слова, а по сути — просто спросить, как бы он отнесся к тому, если бы Николь занялась сексом с посторонним мужчиной и наоборот. А заодно в лоб спросил, хотел бы тот заняться сексом с Ней.
Как оказалось в последствии, это было ошибкой. Нет, не вопрос, хочет ли тот заняться сексом с Ней, а то, что, объясняя, Он сделал акцент на сексе, когда оба парнера, с ведома друг друга, занимаются сексом с другими, не уточнив, что имеется ввиду — на глазах друг друга.
Патрис в ответ очень живо заговорил о том, что очень хотел бы. Более того, еще как только они увидели Их, входящих на террасу, они перекинулись с Николь фразами как раз на этот счет, только не знали, как заговорить с Ними об этом. А теперь он очень рад, что разговор сам собой перешел в нужное русло.
Вернулась Николь. Он заметил, как Патрис глазами одобрительно ей что — то показал, Николь в ответ улыбнулась.
Его охватил азарт от предвкушения того, что, возможно, он станет обладать новой для Него женщиной. Оставалась одна преграда — как уговорить Ее на то, что все это будет происходить раздельно, а не как обычно бывало у них — все вместе в одной комнате. Повернувшись к ней, Он, в уме подбирая слова, причем не менее трудно, чем на английском, хотел, было, завести этот тяжелый разговор, как вдруг увидел, что Она растерянной улыбкой смотрит на Патриса, слегка содрогаясь время от времени. Переведя взгляд на Патриса, Он понял, что тот, уже не стесняясь, не ногой, а рукой гладит Ее под столом. Все это Его сильно возбудило. Он перевел взгляд на Николь — та игриво смотрела на Него. Дальнейшее прибывание за столом уже для всех казалось в тягость.
Первым поднялся Патрис. Не глядя на Него, он подошел к
