снимайте. О, вы хорошо сложены. Прямые ноги. Широкая грудь. Всегда завидовала мужчинам — — по улице можно ходить без лифа. Так, бедра. Ага, классический 46-й. Но все-таки снимем мерки, чтобы не промахнуться.
На шее у нее висел ярко-оранжевый портновский сантиметр. Она подошла ко мне и улыбнулась.
— Повернитесь. И не нервничайте так.
Я повернулся. Насчет «не нервничайте» все было прескверно.
Она обвила руками мою талию. Скользнул сантиметр.
— Восемьдесят восемь. Прекрасно.
Я громко сглотнул. И попытался пошутить.
— Это не самый мой убедительный параметр.
— Пожалуй. Так, обхват плечей. Да, действительно неплохо.
Мой «самый убедительный параметр» в это время стал вести себя самым скотским образом. Знакоммая дрожь пробежала по мне быстрее, чем обычно. Что я делаю? Через две недели у меня свадьба... Я поймал ее руку.
— А как быть с этим? — я опустил ее руку с линии плеча ниже, чем линия талии.
— С этим? — она по-прежнему стояла у меня за спиной, — Думаю, сантиметров 18. Но на фасоне это врядли отразится.
Она приложила к нему, то есть — — ко мне, свой портновский сантиметр.
— Да, так оно и есть. Повернитесь.
Я почти терял сознание. И — — точно — — ничего не мог с собой поделать. Я медленно повернулся к ней.
— Предлагаю однобортный, с маленькими лацканами. Высокая застежка на четырех пуговицах. Карманы без клапанов.
— Да, без клапаноооф-ф...
Еще миг, и я умру. Умру от разрыва... Нет, впрочем, это еще ни у кого не разрывало. Это природа делала на совесть.
Она посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами. И опустилась на колени.
— Подумайте пока о цвете материала.
Передо мной поплыли красные, фиолетовые, серые, желтые, вишневые и бирюзовые круги. Я прикоснулся к ее волосам. Они были теплые, мягкие и нежные. Я зажмурился. Когда я открыл один глаз, то увидел ее фартук. Он лежал на полу, рядом с моим лицом. Мое лицо, равно как и все остальное, лежало на ковре. Рядом была она.
— Вы убедились, что я на время расстаюсь со своими булавками и иголками?
— Да, вы совсем... не колючая.
Она повернулась на спину. Ее грудь резко очерчивалась на фоне вороненого бока рояля. Она накинула мне на шею клеенчатую ленточку сантиметра. И тихонько потянула к себе. От нее исходил божественный, упоительный аромат теплоты и чувственности.
— Я всегда завидовал швейным машинкам. У них на удивление четкий ритм.
— Но сколько шума! Да и стежки получаются слишком частыми. Нет, настоящие вещи делаются только вручную. Вот дайте мне вашу руку...
