женщины.
Я довольно долго долбил Катину пещерку. При этом заботливый язычок Тамары лизал соединение нашей любви. Мы с Катей при этом крепко обнимались, чтобы не упасть на скольз-ком от сливок полу. А наши рты тоже были соединены в страстном поцелуе. Наконец, я выни-маю член из Кати. Сняв с него презерватив, я спускаю на милое личико Тамары. Катя целует Тамару и слизывает с её лица сперму, которая не попала в широко открытый рот.
После мы лежим на полу и отдыхаем. Только через полчаса мы встали, чтобы помыться. В бане мы хорошо попарились, здорово похлестав друг друга вениками и смыв все сливки. А вечером опять пошли на реку. Ведь мы же отдыхаем.
Семейные тайны
В первый раз я занимался сексом с матерью, когда мне было тринадцать лет. Я довольно часто слышал шум из родительской спальни. Ещё оттуда доносились шлепки. Я обычно вставал и шел к двери, отделяющей меня от спальни родителей. Ничего нового я не слышал, просто те звуки, что я слышал лежа в постели, тут звучали громче. Почему-то от этих звуков я возбуждал-ся. К тому времени я знал, что такое возбуждаться и иногда занимался онанизмом. После того, как звуки в родительской спальне затихали, я именно этим и занимался.
Но однажды ночью, когда я стоял у двери спальни, дверь распахнулась. На пороге стоял мой отец, совершенно голый. Он пригласил меня войти. Свет в спальне не горел, но я разглядел, что на кровати лежала моя мама, тоже совершенно голая. Отец включил свет и я, перестав жму-риться от света, смог всё разглядеть. Мама лежала на кровати на животе. На её лице блестели слезы. Её большая попка была красной.
— Сынок, — сказал папа. — Пришло время показать тебе, что мы тут делаем с мамой.
— Да, — всхлипнула мама. — Ты ведь, наверное, всё слышишь?
— Нет, нет, — еле слышно отозвался я. — Ничего я не слышу.
— Да не пизди, — прервал мои отговорки отец. — Знаем мы, что стоишь ты тут под две-рью каждый раз, как мы трахаемся.
Я замолчал. Отец прервал паузу:
— Ну, любимая, покажи сыну, как ты устроена.
— Хорошо, — сказала мама и вытерла с лица слезы.
Она была гораздо крупнее отца. В то время как он был худой и не очень высокий, мама была упитанной женщиной. Но отец говорил, что хорошего человека должно быть много. Инте-ресно, что же он тогда говорил про себя? И что он тут творил с мамой, что у неё всё лицо в сле-зах? Может, просто она не хотела, чтобы я видел её голой?
— А может, я пойду спать? — спросил я маму.
— Нет, сын, — сказала мама. — Я тебе сейчас всё покажу.
Она села на край кровати и взяла в руки свои груди. Они были не такими, какими я видел их на картинках в журналах. Эти слегка свисали и не были такими круглыми.
— Это груди, — сказала мама. — Женщинам нравиться, когда мужчины их ласкают.
— А твоей маме, — продолжил папа. — Ещё нравиться, когда их дергают за соски. Попро-буй, полижи их.
Он подтолкнул меня, и я, глядя вверх, аккуратно провел языком по соску.
— Да, вот так хорошо, — сказала мама и откинула назад голову.
Она обхватила мою голову и прижала её к своей мягкой груди со всей силы. Потом, по просьбе отца, я подергал маму за соски. Это ей вроде тоже понравилось.
— Теперь я покажу, как твоя мама работает ртом, — сказал папа.
Он подошел к маме, и она заглотила его член в рот. Он стал двигать им во рту, и мамина щека раздувалась, когда лобок отца упирался в мамин нос.
— Теперь ты, — сказал он мне.
Мама спустила с меня трусы, и мой стоявший член сразу же оказался у неё во рту. Она чмокала им, как леденцом. Но я уже не мог сдерживать напор спермы и стал спускать. Я хотел выдернуть член из маминого рта, но часть спермы попала маме в рот. Остальное же легло бе-лыми сгустками на мамины груди. Я стал извиняться, но родители успокоили меня, сказав, что наоборот, это здорово.
