Сегодня он встал рано. Он шагал по знакомой Двадцать первой, его мысли витали далеко в облаках. Повернув на уже знакомую улицу с заветным двухэтажным белым домом, он поправил свой костюм и зашагал дальше. Он даже не заметил, что у знакомой калитки стоял полисмен в синей рубашке и фуражке с золотой кокардой. Его обогнала патрульная машина и остановилась у калитки, полисмен отдал честь. Бросив беглый взгляд в сторону машины, он опомнился. «Что случилось? Почему у знакомого дома патрульная машина и бравый полисмен?» Проделав оставшийся путь до калитки бегом, он остановился и отдышался. На его тупой вопрос полисмен ответил: «Сюда нельзя, здесь произошло убийство.» На дальнейшие расспросы полисмен никак не реагировал. Из дверей вышел толстый лысый лейтенант и спокойно спросил у стража: «Кто это?» Но ответил он: «Я — знакомый хозяйки этого дома. Еще вчера мы с ней виделись в восемь вечера.» «Хорошо, пройдите. Вы поможете нам с опознанием тела:»
Солнце почти взошло и стало горячо-желтым. Его яркий свет залил гостинную. Он нежно поцеловал ее в губы, и она проснулась. Улыбка озарила ее лицо, встав с кресла, она потянулась навстречу солнцу. Ее округлые груди чуть приподнялись, стали видны розовые лепестки половых губ. Он встал, обнял и поцеловал ее. Не пытаясь высвободится от его объятий, она шепнула: «Пошли в душ, потом я приготовлю нам кофе.» Он легко поднял ее и понес наверх по спиральной лестнице. Она показала ему свою спальню с широкой кроватью и высоким до самого пола окном. Дверь напротив вела в душевую. Переступив через край ванной, он поставил ее рядом: сверху полилась прохладная вода. Они целовались, она гладила его плечи и спину, он же крепко прижимал ее грудь к своей.
Не вытираясь и не одеваясь, они спускались обратно в гостинную. Ее рука была в его руке, он ощущал истинное наслаждение женщиной. Потом они пили крепкий черный кофе, он утопал в ее глазах, все больше понимая, что безнадежно влюбился. Она вышла из кухни и тут же вернулась, в ее руках была его одежда. Она сама одела его и проводила в просторную прихожую. Он снова сжал ее в своих объятиях и крепко поцеловал. «До завтра.» — шепнула она. «А почему не сегодня вечером?» «Сегодня не могу — у меня показ.» Она открыла дверь, подарив ему еще один страстный поцелуй. И он шагнул на улицу. Через метров тридцать он оглянулся и увидел ее в окне в красном обтягивающем платье.
Через пять минут он был уже дома. Развалившись на диване, он смотрел в потолок и думал о ней. Только о ней, ни о потерянной работе, ни о том, что делать дальше, мыслить ему не хотелось. Лишь к шести он вспомнил, что ничего кроме кофе сегодня не ел. Через минуту он сидел у Сэма, раздирая жирного цыпленка:
«Ну что, Брюс, как тебе вчерашняя красотка?» «Да, — протянул Брюс. — Кажется, я поуши влип. Я не могу забыть ее!» И Сэм затрясся, сотрясая своим хохотом весь бар. Лишь в час ночи он был дома, а она так и не покидала его мысли. Брюс так и не сомкнул глаз.
На следующий день ровно в семь вечера он стоял на крыльце двухэтажного дома с цветами и огромной бутылкой шампанского. Она почти сразу открыла, в засос поцеловала его и провела в гостинную. Стол был уже накрыт. Лишь в неверном свете знакомых ламп он рассмотрел, что на ней было ничего не прикрывавшее прозрачное черное платье. Свечи тускло освещали богато накрытый стол, ее светлые короткие волосы, красивое лицо и крепкую грудь, соски которой резко оттенялись на фоне просвечивающегося платья. Не отрывая от нее глаз, Брюс разлил шампанское. «За тебя, Джеки.» — тихо сказал он. «За нас.» — шепотом ответила Джеки. Ели они мало, зато шампанского Брюс не жалел. Вскоре стало жарко. Она медленно поднялась и подошла к нему. Запах ее тела сводил Брюса сума. Встав за ним, она прижалась грудью к его спине и просунула руки под рубашку. Поглаживая его сильную грудь, она медленно расстегнула рубашку и также медленно
