глубже и глубже. Она старалась заглотить его целиком, но это у нее не всегда получалось.
Долго это продолжаться не могло и я сказал Марине, что сейчас кончу. Она кивнула головой и стала еще усиленнее ласкать мой член. Оргазм подкатил огромной волной. Я сильно нажал на Маринкину голову, головка проскочила в ее горло и из нее брызнуло. Сперма толчками вливалась в горло девушки, а она, надо отдать должное, как могла быстро сглатывала и старалась не подавиться. Глотательные спазмы ее горла массировали мою головку, что вызывало еще большее удовольствие.
Наконец я иссяк и извлек член и Марининого рта. Она шумно задышала, глаза были чумные, а язык был покрыт остатками спермы. Когда Марина отдышалась, то сказала, что ее так впервые трахали в рот, но ей это понравилось. Теперь я предложил поласкать ее. Она улыбнулась и, встав с полки, быстро стянула майку через голову. Оказывается, под майкой у нее не было трусиков и она предстала передо мной во всей своей женской красе.
В голубом цвете ночника я видел прекрасное женское тело. Тяжелые груди с коричневыми сосками, узкая талия, широкие бедра. Ее лобок был выбрит и на нем осталась только узенькая полосочка коротких волос. В самом низу была видна складка губ с торчащим между ними клитором.
— Нравлюсь? — сказала она, усаживаясь на полку.
— Еще бы! Раздвинь ноги пошире.
— Выключи свет, я стесняюсь.
— А когда сосала, не стеснялась? Ну-ка раздвинь ноги шире. Еще шире!
Марина безропотно повиновалась. Сев ягодицами на свою полку, она широко расставила ноги и уперлась ими в противоположную. Я присел на пол и стал разглядывать ее сокровения. Ее промежность была гладко выбрита, между толстых губ проступила смазка. Я приник к этому цветку губами и занялся его ласканием. Очень скоро Марина стала тяжело вздыхать, а ее таз стал проделывать движения вверх-вниз трясь об меня промежностью. Она была очень чувствительна и очень быстро кончила.
Когда судороги оргазма оставили ее, и она расслаблено развалилась на полке, я оторвал рот от ее промежности и приставил восставший член. Не дав ей опомниться, я ворвался в ее влагалище на полную длину. Марина охнула, а я, подержав член в самой глубине, стал делать поступательные движения. Возбуждение у Марины было высокое и она сразу стала подмахивать мне задом, стараясь как можно глубже насадиться на мой член. Смазки во влагалище было много и, очень скоро, вся простыня под ее задом была мокрая, а мой член стал хлюпать. Марина не была «крикуньей», а выражала свое одобрение глухими стонами и вздохами.
Мое возбуждение нарастало стремительно, движения были стремительными и частыми. Почувствовав, что я близок к концу Марина, произнесла: «Только не в меня! У меня опасные дни!». Я кивнул, хотя не представлял, как я смогу успеть выдернуть свой член. Марина вдруг сильно напряглась и опять стала кончать. Я чувствовал, как влагалище сжимало мой, колом стоящий, член и не выдержал. Вогнав внутрь член по самые яйца, я стал кончать. Маринка почувствовала удары спермы внутри и выгнулась дугой, усилив сжатие моего члена. Мы сплелись в один клубок тел и не отпускали друг друга, пока не закончились спазмы оргазма.
Марина расслабленная развалилась на полке и я помог ей удобно устроиться, а потом сам развалился на соседней полке. В теле была приятная истома и расслабленность. Меня привел в чувство голос Марины.
— Я же просила тебя, не кончать в меня. У меня же опасные дни.
— Ничего страшного. Ведь тебе понравилось внутрь, как я мог испортить этот момент, — сказал я, сев на полке.
— А вдруг я залечу?
— Так ведь ты же замужняя женщина и беременность нормальная составляющая семейной жизни.
Мне не пришлось долго убеждать Марину, что ничего страшного не случилось. Вскоре она уже забыла об этом и стала сравнивать, как это было у нее с мужем. Хоть это обсуждение
