женщина была одна дома, позвонил в дверь. Дверь открылась. На пороге стояла та самая женщина, одетая в модное, яркое платье и туфли-шпильки.
— Тебе чего, мальчик? Наверное, макулатуру для школы? Ну что ж, проходи, я сейчас посмотрю. Она пропустила его в коридор и пошла в комнату, покачивая бедрами. Мальчик прошел вслед за ней.
— Нет, я по другому делу, — сказал он.
— По какому, я тебя слушаю, — удивилась женщина. Мальчик пожирал ее взглядом. Она была рослая, крепкая, с хорошо развитой грудью, пышная блондинка лет тридцати.
— Понимаете, я совсем случайно стал свидетелем вашей тайны и вот... — с этими словами он подал ей пачку фотографий. Женщина взяла с любопытством, посмотрела и смертельно побледнела.
— Негодяй! Как ты смеешь! Вон отсюда! — с этими словами она разорвала фото. Мальчик сказал:
— Тетя, у меня есть еще много, и я знаю, где работает Ваш муж. Женщина растерялась.
— Что ты хочешь? Деньги... что?
— Нет, тетенька. Вы мне очень понравились и я хочу увидеть Вас, как тогда в лесу, без платья.
— Ах ты, сопляк, да я тебя сейчас... , — зарычала женщина. Мальчик отскочил в сторону.
— Ну, тогда я пошел, а завтра фото будет у Вашего мужа.
— Постой, — женщина в нерешительности остановилась.
— Если я сниму платье, ты отдашь мне пленку?..
— Да.
— Ну, хорошо, — она расстегнула на боку молнию и через голову стянула с себя платье. Она осталась в короткой шелковой комбинации, кружева которой были гораздо выше колен, обнажая половину белых, полных, точеных ляжек. Сквозь тонкий, полупрозрачный шелк просвечивали белые трусы, до того узкие, что крепко впивались в бедра женщины, образуя валики поднявшейся плоти. Сзади они, наверно, от ходьбы, сползли в глубокую ложбину, разделяющую пару круглых крепких ягодиц. Спереди же, там, где трусы прикрывали лобок, шла какая-то непонятная, широкая вертикальная темная полоса. Присмотревшись, можно было сквозь комбинацию увидеть в том месте мелкие кружева. Комбинация плотно обтягивала высокую крепкую грудь, спрятанную бюстгальтером. Комбинация позволяла видеть и крутые, широкие бедра, четко стянутые трусами.
Мальчик обошел вокруг женщины.
— Ну что, доволен? Отдавай пленку.
— Тетя, я отдам, только разрешите мне потрогать Вас, Вы такая красивая.
— Ах ты, негодяй! Сопляк! Я тебе сейчас голову сверну! Она двинулась к нему. Мальчик выскочил в коридор и уже очутился у входной двери.
— Дело Ваше. Не хотите — не надо, — с этими словами он помахал перед лицом женщины пачкой фотографий.
— Но берегитесь!! Женщина опомнилась:
— Постой, куда ты? Идем в комнату. Что ты от меня хочешь, негодяй?!
?? ичего, просто хочу Вас потрогать. Можно?
Женщина колебалась: — Ну, хорошо, можно. Мальчик снова подошел к ней, обошел вокруг, пожирая ее взглядом. Руками погладил ее с плеч до зада. Женщина стояла молча, закрыв глаза. Мальчик, оставаясь сзади, любовался ее ягодицами, сильно выпирающими назад. Потом он охватил их руками, сжал, чувствуя их упругость и тепло. Пальцами он чувствовал валики плоти от врезавшихся в тело трусов. Прижавшись сзади к женщине, он обхватил одной рукой ее за слегка выпуклый живот, а вторая ушла под живот, к лобку. Сквозь шелк комбинации он ощутил упругий от волос холм внизу живота, но удивился, что там кружево.
— Что там у Вас, тетя? Как будто кружева? Женщина стояла, пунцовая от стыда, закрыв глаза, губы ее еле слышно шептали:
— Негодяй, негодяй...
А мальчик, не обращая внимания на ее слова, осмелел, начал тискать ее высокие груди, бедра, ляжки, ягодицы. Как-то руки сами собой подняли кружевной подол комбинации, и теперь хватали, мяли, жали белое, гладкое, упругое тело. Особенно он сильно тискал ягодицы, которые были совсем голые, не считая узенькой полоски сползших
