В некотором царстве, в некотором государстве (а проще говоря, в матушке-Руси) жил да был такой человек — Иван.
Жил он довольно бедно, работал в лавке — помогал приказчику. А каждое воскресенье, ну и по праздникам, конечно, пил горькую, да пил так, что потом «вола вертел». Ссорился с соседями, крушил заборы, бил кувшины и морды всяких мужиков.
А вот жены у него не было. Да и зачем ему жена? Выпьет, бывало, для храбрости сто граммчиков, подойдёт к красной девице да и «поженится» — тащит её, куда ему надо — или домой к себе, или в кусты ближайшие. Был у него такой дар — ни одна девица не сопротивлялась. А так как Иван был мужичок довольно молодой и хотелось ему довольно часто, то он скоро перепробовал всех девок в округе, да и с замужними женщинами не гнушался переспать, а также и с вдовушками. Но с одной и той же ему по два раза не хотелось, так как он в этом деле любил новые ощущения. Загоревал было Иван, но ненадолго.
И вот по щучьему велению, по моему хотению, приходит как-то к Ивану почтмейстер и письмо вручает. А в письме том написано, что он, Иван, является наследником богатого англицкого лорда и сей болезный лорд оставляет Ивану всё своё состояние — усадьбу и кучу тыщ англицких фунтов стерлингов. И что он, Иван, обязан приехать в Англию для получения сего наследия.
А надобно вам сказать, что тогда Ивану было довольно хреновенько. Ну перебрал он в кабаке лишнего, ну проблевался за банькой — с кем не бывает? Так вот он смотрит на этого почтмейстера и ни хрена не понимает. Ну и послал его подальше... А почтмейстер, не будь дурак, письмецо то оставил, а сам ушёл.
На следующий день Иван оклемался, письмо заметил и стал его читать. Там по-русски и по-англицки написано было. Порадовался, естественно, ещё за воротник заложил да и пошёл в лавочку, где работал.
А там его приказчик уже ждал — злой, аки волк. Как Иван появился, так сразу и заголосил приказчик... «Что ж ты, собака, делаешь, а? Ты ж, сволочь, на работу свою опоздал, собачье отродье!».
Подошёл к нему Иван, схватил за шею и гаркнул... «Ты, жидёнок (приказчика звали Мойша)! Ты ж на лорда голос повысил! Я ж тебе, каналья, зубы пересчитаю счас!» Приказчик и прохрипел ему сдавленно... «Иван! Гад, опять напился! Тебя ж выпиздят из лавки! Лорд хуев!». Иван поставил Мойшу на пол и пальцем ему погрозил... «Смотри у меня, не озоруй». Потом к хозяину пошёл.
А у хозяина как назло настроение плохое. То ли тоже вчера перебрал, то ли что, в общем, не в духе мужик был, ой не в духе... А тут как раз Иван подошёл. Заорал на него хозяин... «Чего припёрся?». А Иван ему в ответ... «Ты, Семён Фёдорыч, на меня не кричи. А то лавку твою куплю и тебя вместе с ней — будешь у меня на посылках». Ну, хозяин завопил, конечно... «Да ты мужик! С каких это пор мужики лавки покупают? Одумайся, Ванька!». Иван ему и говорит... «Ухожу я от тебя, злой ты, Семён Фёдорыч. Где мои копейки?».
Хозяин вытряхнул на стол несколько битых монеток и посмотрел на Ивана тяжёлым глазом. «Ну что, Ванька? Доволен?» — говорит. Иван забрал копейки и вышел из лавки.
«Вот и всё. Таперича продаю хату и еду в Англию. Знать бы, где она, ента Англия. В Питер придётся ехать» — так думал наш Ванька, идя домой.
Вскоре он уехал в Петербург, да там и на корабль до Лондона сел. Приезжает он в Англию, да диву даётся. Какие дома! Какие улицы! И всё то у них не по-нашенски, не по-русски написано. «Придётся, видать, русского человека искать, чтобы найти где оно, это именье». Только подумал — глядь, русский идёт. То что русский, Ванька понял сразу. Пьяный, растрёпанный, «Боже, царя храни» поёт. Ну Ваня наш — к нему. Так, мол, и так — помоги найти поместье. А тот на Ваньку глянул, икнул и спрашивает... «А ты мне потом нальёшь?». Ну, Иван согласился. В общем, поехали.
Приехали, значит. Вот оно и имение. Ванька глянул и ажно рот открыл. Такие хоромы! Да дом помещика Спицына меньше будет. Во какой
