Арти тоже проснулся от её крика и теперь обнимал её, испуганную, дрожащую. — Что с тобой? — она тихо всхлипнула. Шепот ей слышался в шуме дождя и шорохах ночи... — Сон... Наверное сон страшный... — он начал нежно целовать и баюкать её. — Я же здесь. Я никого не пущу, даже сны. Спи. — его теплые лапы и нежные поцелуи успокоили её, она уснула. — Сто храмовников, вы сказали? — Да, именно так. — Да ведь у нас весь гарнизон всего сто двадцать человек! И сто — вы собираетесь забрать для поиска простой ведьмы? — Не для поиска — для ловли. И она не простая ведьма. — Святой отец, вы ошибаетесь. — Это ты сказал. — ледяной холод пробрал спорившего. Теодитор стоял спиной к настоятелю, Поэтому тот и не видел греховного возбуждения. А ведь он пытался усмирить свою плоть — многодневным постом и молитвами, и обливаниями ледяной водой. Но — сама мысль, что ведьма («Кайса»!) скоро окажется в его власти — заставляла его плоть греховно восставать. Он запахнул рясу поплотнее, пытаясь усилием воли подавить возбуждение и обернулся к настоятелю монастыря. Тот с готовностью улыбнулся. — Мы ведь и сами вчера поймали ведьму. Допрос с пристрастием к ней пока не применялся, неугодно ли взглянуть? — Угодно. — они спустились в подземелье, настоятель впустил Теодитора в одну из камер, там на полу корчилась испуганная девушка в разорванной одежде. — Оставьте нас. — Как будет угодно. — Дверь лязгнула за его спиной. Девица встала на колени. — Святой отец, я не ведьма! Я... Я люблю Бога, люблю, вот, видите? — она принялась истово креститься, громко шепча молитвы. — Не оскверняй имени Господа нашего своими устами! — он толкнул её сапогом, она неловко повалилась на бок, при этом рваное платье задралось, обнажая округлые бедра. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Потом он опустился на колени, резко развел ноги девушки, распахнул рясу и втолкнул свой напряженный орган в её влагалище. Оно было сухим, как будто он проталкивался в локтевой или коленный изгиб. Девица закричала и заплакала, но он все же прорвался и задвигался в ней, не обращая внимания на её вопли. Возбуждение нарастало, но разрядка не удавалась. Он взглянул на её розовое сжатое колечко ануса, приостановился. Потом вынул член и с силой вдавил его в анус. Она закричала и попыталась уползти от этого огромного ствола, безжалостно разрывающего ей внутренности. Он продолжал содомировать её, равнодушно глядя в стену. На её месте он представил себе другую — с золотистыми волосами, белоснежной кожей и глазами цвета зимнего льда. Когда она будет здесь — он сделает с ней то же самое! Он не отправит её на казнь, пока не познает каждый сантиметр этого прекрасного тела. Она взойдет на костер, наполненная его семенем и с привкусом его плоти на губах! — Да! Даааа!!! — с громким криком Теодитор разрядился, вынул член, вытер его длинными волосами изнасилованной девушки и даже не взглянув на неё, вышел.За дверью стоял настоятель. По масляно блестящим глазкам было понятно, что он подсматривал. Теодитору было все равно. — Ну что вы скажете, святой отец? — В ней нет ни капли ведьмовского. Это обычная шлюха. Но — в назидание! — Теодитор повернулся спиной и направился к выходу. — Да. В назидание! — за его спиной опять лязгнула дверь камеры, раздался громкий плач.Едва начало светать, Кайса проснулась и стала собираться в город. — Туда идти часа три. Там мне надо найти корабль, и прикупить кое-каких припасов... И обратно — ну, часа четыре. Я к вечеру буду здесь. — Арти заметил круги под её глазами и понял, что после того кошмара она почти не спала. Он привлек девушку к себе и поцеловал. — Милая, может ну его, этот порт? Он же не единственный на этой реке, найдем другой. Не ходи туда, а? — Не единственный. Но
