ее!
Я вовсю пялился на мамин живот. При мысли, что буквально только что на этом голеньком животе лежал чужой мужчина... У меня встал! Мой мужской мускул напрягся и ему стало тесно в трусах!
— О-о-о! Мальчик... Мой ребенок — имел женщину?! То есть... ты уверяешь, что у тебя уже... стоит?
Горячая волна ударила мне в голову!
— Да! Да! Стоит! Ты хочешь в этом убедиться?
Я вскочил с кресла, рывком расстегнул молнию, стянул брюки вместе с трусами...
Наконец-то член обрел свободу и заторчал горизонтально и немного вверх!
Прямо перед мамиными глазами!
Ее взгляд... из растерянного и беспомощного сначала стал восхищенным, а затем — лукавым, игривым...
А потом... потом она протянула руку и... сжала мой ствол ладонью...
И прошептала...
— О, боже, что я делаю?! Я... я... хочу тебя... А ты... хочешь... меня?
— Да! Да, мамочка!
— Иди же ко мне, мой мужчина... Сделай маме приятно...
И, секунду спустя, я вошел эрогированным членом туда, откуда появился на свет...
Я намеренно опускаю подробности нашего первого сношения с мамой.
Это было настолько великолепно, что мое удовольствие трудно описать!
Это был настоящий секс! Не то, что тогда, в лагере, в кустах, с пьяной вожатой, в вагине которой хлюпала сперма уже, как минимум, пятерых...
Потом мы лежали рядом и разговаривали...
Мама ласкала меня...
Ее руки скользили по моему животу, ногам...
— Тебе понравилось? — спросила она
— Еще как!
— И это останется нашей тайной?
— Да, мама.
— И... Анатолий?
— Я не скажу никому о том, что видел...
Мама приподнялась на локте, и положила голову мне на грудь.
— Ты не станешь презирать меня за то... за то, что мы сегодня стали близки?
— Нет, мама, мне было очень хорошо с тобой. И я еще хочу!
Мама засмеялась.
— Ты хочешь меня... еще... трахать?
— Да!
— Солнышко ты мое! — она поцеловала меня прямо в сосок, — хочешь, я научу тебя всяким сексуальным премудростям?
— Как это?
— Ну-у... просто трахнуть женщину — большого ума не надо. Это умеет любой самец. Женщины же любят мужчин, у которых есть выдумка, фантазия! Мужчин, которые наслаждаются, буквально упиваются женским телом! Ведь оно у нас предназначено, прежде всего, для ласки, для любви...
— И что можно делать... с женским телом?
— Ласкать... Руками, языком, губами... членом...
— Где?
— Ты уже готов делать это?
— Да!
— Тогда... начни с клитора...
— Где это?
— О, боже, мальчик! Смотри, он здесь... Вот, наклонись... Видишь этот бугорок, размером с горошину? Погладь его... Нет, не так! Нежненько, осторожно! Язычком... М-м-м! Да! Да! Лижи его, мой хороший! Ласкай мамочку... О-о-о, как это прекрасно... Просунь туда пальчик... Не бойся... Прямо в дырочку...
О-о-о! А теперь — пососи клитор, пососи, мой хороший! Да! Да! Вот так! Я тоже хочу ласкать тебя язычком! Развернись, ляг на меня, дай мне свою волшебную дудочку в рот! Я хочу поиграть на ней... М-м-м!
... потом мы снова отдыхали.
Мама спросила меня...
— А ты что-нибудь хочешь... такое... особенное?
— Я хочу... хочу... хочу посмотреть, как тебя трахает другой мужчина!
Мама буквально взметнулась надо мной!
— Что?
— Ну... как ты... с другим... трахаешься...
— Зачем тебе это?
— Не знаю... Хочется. Потому что сегодня, когда я тебя увидел с Анатолием... мне захотелось посмотреть, как он... входит в тебя... Рядом стоять с вами и смотреть... Хочу, чтобы ты лежала под ним... а я смотрел бы на вас...
Мама весело и громко засмеялась...
— Ничего себе желание! В пятнадцать лет! Да — а... чувствую я, из тебя тот еще жеребец получится, не в пример твоему папочке.
Я смутился. А что вы хотите, хотя и была у нас с мамой близость, но было еще много порогов, через которые нам
