Автором уточнены некоторые моменты, касаемые его личного опыта группового секса и любезно предоставлены глубокоуважаемой аудитории.
F — female (женщина), M — male (мужчина).
* * *
— Не соблаговолите ли Вы повернуться на животик, Сударыня, — нежно сказал Нюфа, не прекращая ласкать Любимую и Единственную на данный момент Женщину во Вселенной.
Сударыня проворковала что-то в ответ и медленно, томно, так, чтобы Нюфин язык не терял контакта с ее кожей, стала поворачиваться на бок. Что-что, а двигаться она умела, и знала это. Знал и он.
С умопомрачительной грацией Сударыня подставляла под жарко-влажные поцелуи сначала подмышку, затем талию, пупочек, бедро,... Когда же его язык начал плавно двигаться вокруг попки, иногда попадая внутрь, она прогнулась так глубоко и сильно, что ее раскрытые губки оказались практически в горизонтальной плоскости. Для Нюфы это было и подарком, и знаком, что девушка находится близко.
За время их сегодняшней встречи Нюфин член возрождался и успокаивался несколько раз, но он и не думал о том, чтобы излиться на любовницу. Это были правила игры, которые он неукоснительно «навязывал» своим любимым женщинам. Правила, гласившие, что наслаждение — это процесс, (а не миг, как некоторые полагают), и что секс — только одно из множества наслаждений, и что в сексе важнейшим условием является удовлетворение партнера... Этот Процесс он ценил за возможность получать неописуемое блаженство от сладострастных движений неудержимого Желания, низких и зовущих звуков зарождающейся Страсти, острых и влекущих запахов Удовольствия, дрожи и напряжения Экстаза, жара и расслабления Благодарности...
Сударыня была чудной ученицей и уже давно усвоила, что не надо стесняться собственной чувственности, надо уметь упиваться ею, растворяться в ней. Поэтому, когда Нюфа бывал у нее в гостях, она просто пребывала в возможности побыть собой истинной.
— Спасибо, милая, — сказал он. — Сигарету?
— Тебе спасибо! Не надо. Лень, — ответила она. — Знаешь, а я почти приучила своего карапуза кончать, когда мой пальчик находится у него в попке!
— Эт правильно, молодец! Еще спасибо скажет, когда прочувствует. А как насчет моей просьбы — помнишь, ты рассказывала про подружку, с которой собак выгуливаете? Что там у нее?
— Помню, почему нет. Она хочет увидеться — с моих рассказов ее завело, но этого ей мало. Надо на тебя глянуть.
— Эт можно. Когда?
— Давай позвоним, а ты пока сходи за чем-нибудь к кофе, посидим, поговорим.
* * *
Подруга была пониже ростом, тоже стройная, но, в отличие от Сударыни, — темноволосая. В день, когда они все втроем встретились, ее мужа с ребенком не было дома, так что никто не смог бы помешать. Расположились на кухне, потихоньку тянули вино и разговаривали за жизнь. Нюфа не спешил, поскольку знал, что девушки, кроме согласия «на словах», должны были обязательно сами дойти до желания близости. Тем более что ни у Сударыни, ни у Подруги до этого момента опыта пребывания в постели втроем не было. То, что всем им, было около, или чуть за 30, позволяло деликатно и со знанием дела подойти к этому вопросу.
Постепенно перебрались в залу, включили видик. Смотрели жесткую эротику (или мягкую порнушку) и продолжали разговаривать.
— Да, вино вкусное, только вот конфет я не ем — и так полнею, — сказал Нюфа. Он с хитрецой смотрел на девушек, которые с удовольствием поглощали шоколадное ассорти.
— Кокетка, — сказала Сударыня, — Ты нормально выглядишь! А хочешь — попробуй только вкус от конфетки, без калорий. — Похоже, она поняла, к чему затеял Нюфа этот разговор, и игриво высунула кончик языка.
— Ты не против? — обратился тот к Подруге, и медленно, внимательно глядя ей в глаза начал слизывать шоколадный вкус с губ и языка Сударыни. — Клубника. А что у
