РОБЕРТ МАККАММОН
Он ожидал совсем другого. Не увидел ни черепов, развешанных по стенам, ни выпотрошенных летучих мышей, ни усохших голов. Не было и стеклянных сосудов с курящимся над ними дымком, на что он очень рассчитывал. Он попал в маленькое помещение, более всего напоминающее бакалейный магазин: квадраты зеленого линолеума на полу, поскрипывающий вентилятор под потолком. Надо бы смазать, подумал он. Вентилятор выйдет из строя, если его не смазать. Обогревом и охлаждением он занимался профессионально, так что знал, о чем говорит. А сейчас у него вспотела шея, а на рубашке под мышками появились темные круги. «Я проехал семьсот миль, чтобы попасть в бакалейную лавку со скрипящим под потолком вентилятором, — подумал он. — Господи, ну какой же я болван!»
— Чем-нибудь помочь? — спросил молодой негр, который сидел за прилавком. В солнцезащитных очках, коротко стриженный. В левом ухе болталась серьга в виде бритвы.
— Нет. Просто смотрю, — ответил Дэйв Найлсон. Продавец вновь уткнулся в последний номер «Интервью». Дэйв шел вдоль полок, сердце бешено колотилось. Никогда в жизни он не уезжал так далеко от дома. Он взял бутылочку с красной маслянистой жидкостью. Этикетка гласила: «Кровь короля Иоанна». Рядом стояли мешочки с белой землей. «Земля с кладбища тетушки Эстер — настоящая».
«Черта с два, — подумал Дэйв. — Если это земля с кладбища, то мой крантик размером с Моби Дика». В этом, собственно, и заключалась проблема.
Он впервые приехал в Новый Орлеан. Впервые приехал в Луизиану. Это его только радовало: в такой влажной августовской жаре могли жить только лягушки. Но Французский квартал ему понравился. Шумные ночные клубы, стриптизерши, которые крутились перед зеркалами в рост человека. Мужчина мог наломать здесь дров, если было чем. Если бы он решил оттянуться. Если бы ему хватило духа.
— Ищите что-нибудь конкретное, братец? — спросил молодой негр, оторвавшись от фотографии Корнелии Гест.
— Нет. Смотрю, ничего больше.
Дэйв продолжал инспекцию полок. «Слезы любви», «Лихорадка надежды», «Святые камушки дядюшки Тедди», «Крем дружбы», «Пудра ума».
— Турист, — хмыкнул молодой негр.
Дэйв шел мимо полок с бутылочками и пузырьками. «Желчь ящерицы», «Корень знания», «Капли наслаждения». Глаза не знали куда смотреть, ноги — куда идти. Полки оборвались, он нос к носу столкнулся со светлой мулаткой, в которой, похоже, текла очень малая часть негритянской крови. Ее глаза напоминали сверкающие медные монеты.
— Что я могу вам продать? — голос обволакивал, как дым.
— Я... Я просто...
— Турист просто смотрит, мисс Фаллон, — пояснил молодой негр. — Смотрит, смотрит и смотрит.
— Это я вижу, Малькольм, — отозвалась женщина, не отрывая глаз от Дэйва, и тот нервно улыбнулся. — Что вас интересует? — ее черные волосы на висках тронула седина, а ее одежда, джинсы и цветастая блуза, не указывали на то, что она — колдунья. — Долгая жизнь? — она сняла с полки пузырек, потрясла перед его лицом. — Гармония? — кувшинчик. — Успех в бизнесе? Таинства любви? — еще два пузырька.
— Э... таинства любви, — выдавил он из себя. Почувствовал, как по щекам катятся капли пота. — В некотором смысле.
— В некотором смысле? Как это понимать?
Дэйв пожал плечами. Он так долго шел к этому мгновению, но тут мужество оставило его. Он уткнулся взглядом в зеленый линолеум. Мисс Фаллон была в красных «рибоках». — Я... я бы хотел поговорить с вами наедине, — он не решался поднять на нее глаза. — Это важно.
— Неужели? И как важно?
Он достал бумажник. Показал лежащую в нем пачку купюр по пятьдесят долларов.
— Я приехал издалека. Из Оклахомы. Я... должен поговорить с тем, кто знает... — продолжай, приказал он себе. Выкладывай все, как на духу.
