вглубь и встретила легкое сопротивление, Наташа счастливо застонала.
— Еще так, Лия!
Я стала двигать свечу быстрее, еще быстрее так, что дви — жения превратились в судоружную вибрацию. Наташа вздохнула, тело ее расслабилось. Я прекратила двигать свечу.
Подожди, не вынимай, — голос Наташи был чуть слышен. Прошло несколько минут тишины, нарушенной только нашим учащен — ным дыханием. Потом я услышала чмоканье — звук извлеченной свечи. Наташа села на кровати и стала осыпать меня поцелуями. — Хочешь я сделаю тебе такое? — сказала Наташа, проведя рукой по моему животу и потрепав шерстку. Но у меня не было уже сил. Возбуждение прошло. Я чувствовала себя полностью опустошенной. Мы улеглись и скоро спали глубоким сном. Наташа проснулась первая и разбудила меня. Я сразу вспомнила, чем мы занимались ночью. Наташа почувствовала мое смущение, ласково обняла меня, поцеловала и сказала: — Вставай, дурочка! Целый день я вспоми — нала, что было у нас ночью, думала о будущих ночах и вообще довела себя до такого состояния, что Наташа поняла все и, в ответ на мой вопрощающий взгляд, обещающе улыбнулась. Перед сном я тщательно вымылась, одела чистую сорочку, надушилась. Вообще готовилась, как невеста в первую брачную ночь. Я первая ушла в свою комнату. Наташа возилась с рацией, передавая пос — леднюю сводку. Как это будет и, что я при этом буду чувство — вать? Наташа постаралась побыстрее управиться и со свечой в руках вошла в мою комнату. — «Наташа, только не надо при свете « — Глупышка, — сказала она и погасила свечу. Руки Наташи нащу — пали мое тело. Она несколько раз поцеловала меня, проведя теп — леньким языком по зубам и деснам. Я еще не умела так целовать — ся. Погладив меня через сорочку, она опустила брительки и спустила ее до пояса. Горячими руками стала гладить мои груди. Груди моя гордость. Они высокие, крепкие и всегда останавлива — ли на себе взгляды мужчин. От Наташиных ласк у меня внутри все трепетало. Потянув она сняла с меня сорочку. Я ждала, что бу — дет дальше. Руки Наташи ласкали мое тело, касаясь самых интим — ных мест. Губами она захватила мой сосок, теребила его и, иногда, легонько покусывала. Потом губы ее перешли на другую грудь, живот, бедра и продолжали медленно бродить по телу, мне было очень приятно. Наташа опустилась перед кроватью на коле — ни, развела мои бедра и, вдруг, поцеловала меня. Я инстинктив — но попыталась сдвинуть ноги. Но ее голова не давала. Она пос — тавила мои ступни себе на плечи и губы ее и мои (только не рта) слились вместе. Теплый язык Наташи заскользил, остренько вонзаясь во влажную глубину. Ласка была ни с чем не сравнима, щекотанье языка отзывалось во всем теле, что-то подкатывалось к горлу, как-будто какая-то невидимая нить соединила Наташин язык с моим сердцем. Я замерла, боясь каким-либо неосторожным движением разрушить ощущение блаженства.
— Лиечка, а ты кисленькая. Ах ты моя конфетка! — проговори — ла Наташа, на мгновение отрываясь от меня. Ее горячее дыхание обжигало меня. Поцелуи продолжались, я уже не могла лежать спокойно, ноги мои судорожно сжимались, мешая ей. Наконец, она от меня оторвалась и села рядом. Я нетерпеливо ждала, Наташа шарила по столу.
— Холодная, — сказала она и вдруг засмеялась, — сейчас я ее согрею.
Она потянула руку к своим бедрам и, я поняла, где она согревала. И вот теплый скользкий конец коснулся меня и плавно скользнул внутрь. Свеча двигалась, но ожидаемого удовольствия почему-то не достовляла. Она была твердая, неподатливая и больно упиралась во что-то. По напряженному телу Наташа поня — ла, что мне больно. Я сделала движение и освободилась от све — чи.
— Миленькая, — сказала Наташа, — ты же не проснулась еще для этого, бедненькая моя, один раз в пьяном виде, что было у тебя с Толькой, можно не считать.
— Ну ничего, я попробую помочь тебе по
