белые хлопчатобумажные трусы до колен. В таком положении, не глядя на нас, он замер. Его писюн дергался в такт биениям сердца и вырастал на глазах, как в ускоренном кино растут и распускаются цветы. Крис совсем тихо заплакал. Пэм не выдержала и истерично закричала:
— Хватит, пошел отсюда, пошел вон!
Ему не нужно было повторять дважды, Крис подхватил одежду и мгновенно исчез за дверью ванной.
— Безобразие, гадкий мальчишка, гадкий мальчишка! — заплакала Пэм.
— Все нормально, успокойся, это возраст такой, мальчишки все такие, у него гормоны играют, день и ночь только о девчонках и думает. Была бы хорошая, любящая сестра, удовлетворила бы его любопытство.
— Ты это о чем? Угрожающе спросила Пэм.
— Ну там: книжку какую принесла ему, с картинками, про пестики и тычинки, — засмеялась я, — Пошли, времени уже совсем мало осталось. Приведи в порядок мою прическу.
Пэм постелила простыню на покрывало кровати и предложила мне сесть.
— Тебе где сначала?
Я скинула халатик и легла на простыню, лицом вверх.
— Давай сначала здесь. — и я широко раздвинула ноги. Пэм принесла ножницы, бритву, расческу, крем для бритья. Растительность у меня на лобке была обильна, девственно-нетронутая, но расположена симметрично и только в нужных местах. Мои срамные губы были практически лишены волос, почти не было волос и сзади, между ягодицами. Пэм превратила мой треугольник в продолговатый ромб, укоротила длину волос, побрила с боков, срамные губы и сзади.
— Что скажет твой муж, когда вернется? — спросила Пэм.
— Скажу, что хожу загорать в салон, а для бикини нужно убирать лишние волосы, — немного помедлив ответила я. — Пора одеваться, времени совсем мало, кстати, к этой форме необходимы пояс и чулки, что-нибудь консервативное. Хотя нет, подожди, давай иначе — телесного цвета чулки на липучках подойдут больше. Пэм поискала в шкафах и вытащила нужные мне чулки с кружевными резинками сверху.
— Вика, уже совсем мало времени, одевайся и поехали, я тоже буду одеваться. С этими словами Пэм ушла в ванную. Я же уселась на стул, собрала чулки в гармошку, натянула их, поправляя складки, сначала до колен, потом высоко на бедра. Липучки с внутренней стороны резинки держали хорошо, чулки не съезжали, и оставались хорошо натянутыми. Теперь лифчик, просунула руки в бретельки, выдохнула и застегнула застежку спереди, между чашечек. Лифчик плотно облегал грудную клетку, и не очень мешал двигаться. Так, теперь кникерсы, где тут перед, а где зад? Ага, вот так, Поправила кружева внизу, прошлась по комнате, высоко вскинула правую ногу, села в шпагат — нормально. Шелковая блузка, с кружевным воротничком под горлышко. Затем широкая юбка в крупную клетку, с поясом. Короткая, приталенная курточка с длинными рукавами, в тон к юбке. Расчесала у зеркала свои длинные волнистые волосы — я готова.
Пэм появилась из ванной в джинсах и облегающей кофточке с короткими рукавами.
— А ты чего, выступать сегодня не будешь? — засмеялась я. Пэм не ответила на мою шутку, посмотрела на часы, распахнула дверь комнаты, посмотрела на меня оценивающим взглядом:
— Может и ты не будешь? Не создавай себе лишних, проблем, ребята поймут.
— Ну нет, это нужно уже мне самой. Отступлю — сама себя уважать перестану.
Мы спустились вниз по лестнице, Криса нигде не было, видно от стыда спрятался куда-то. Пэм захлопнула дверь дома, положила ключ под коврик, мы уселись в мою машину и поехали в клуб.
Кори и Сюзан и четверо наших парней были уже там, внутрь не заходили, ждали нас на парковке. Дэйв, стройный блондин, мечта Пэм, помахал нам рукой. Мы помахали в ответ, подошли.
— Пэм, это твоя подруга из католической школы? Закричали девчонки, посмеиваясь над моим нарядом.
— Школьниц сюда не пускают, засмеялась
