это очень медленно, и все это время она послушно следовала моим действиям, полуприкрыв глаза и постанывая шепотом. Мне очень нравится такой ракурс. Девушка, вроде бы одета, но все ее прелести доступны!
Я взял ее руку и подвел к ее лобку, — помастурбируй. Таня (ну, ее на самом деле не Таня звали) улыбнулась и принялась еле-еле ласкать пальцами свой клитор. Я сидел напротив, поглаживая ее коленки и икры, и наслаждался, рассматривая ее ножки, грудки, возбужденные соски, пальцы, ласкающие промежность, и, конечно же, лицо, чуть вспотевшее и раскрасневшееся, с пересохшими тонкими губками и прикрытыми глазами.
Я частенько был свидетелем таких красот. Однажды, в пьяном угаре, на квартире моей дальней знакомой я был, букрально, окружен телами лижущихся и теребящих себя напившихся девчонок. Меня оккупировала сама хозяйка квартиры и, извиваясь и подпрыгивая сверху, пыталась возродить к жизни мой полуживой член, елозя им по всей плоскости своей промежности. Остальные (их было трое, все на одной кровати, все в теле, даже слегка полные — мечта) занимались только собой, даже не друг другом, подставляя мне разве что языки и губы. Комната тихо стонала и громко сопела. Чем все кончилось не помню, даже подробностей не помню, — был в стельку пьян... Одно помню точно — я так и не кончил. Рожденный пить, кончать не может. Но я с тех пор исправился.
Однако, это было лирическое отступление...
Мне казалось, что член в моих штанах становится больше, чем я. Я нагнулся и шепнул ей на ушко, — не останавливайся... Она приоткрыла глаза и, тихо постанывая, наблюдала, как я встал и снял с себя майку и джинсы вместе с трусами. Член пружиной вырвался наружу и ее взгляд был словно прикован к нему.
Я начал медленно онанировать перед ее лицом, выгибаясь, чтобы член коснулся ее очаровательных губок. Свободной рукой она гладила, даже больше держалась за мои волосатые ноги, а когда губы и член соприкасались, я отодвигался и убирал его. После нескольких таких «обманных маневров», заканчивавшихся улыбками, стонами и возбужденными смешками, я закатил шкурку и опустил головку ей в рот. Кайф — неземной. Никогда раньше не испыиывал подобных ощущений во время миньета. Она нежно ласкала мою головку язычком, а я, одной рукой обняв ее голову, поглаживая, как котенка, за ушком, а другой придерживая свой облизаный член, водил им по ее губкам, щечкам, носику, опуская в ротик, то чуть-чуть, то почти целиком. Ее пальцы ласкали клитор все быстрее и быстрее, ее стоны становились громче. Я нагнулся, поцеловал ее в губки и принялся водить членом по ее грудкам, иногда тряся его, задевая сосок, чтобы ток пронизывал ее тело со всех сторон. До этого момента она сидела с ногами на диване, и я стоял над ней, расставив свои ноги и закинув одну на диван, а сейчас я повернул ее ножки, чтобы они свесились с дивана, и чтобы я мог стать перед ней ровно. Она сказала, что ее одежда может помяться, поднялась и начала раздеваться. Я не стал ей помогать. Я смотрел на нее и мял рукой свой возбужденный член. В два мгновения Танюша была абсолютно голой. Я взял ее за руку и привлек к себе. Она была раза в полтора ниже меня, и голенькая, смотрелась еще меньше и беззащитнее. Мы обнялись и начали целоваться и нежить друг друга стоя. Я мял ее попку, грудь, ласкал и пощипывал соски, а она старалась погладить все поверхности моей тощей фигуры, поигрывая яйцами и подупавшим членом.
Я снова усадил ее на диван, широко раздвинув ей ноги, и уселся на пол перед ней. Пришла моя очередь заняться ее пушистым цветком.
Я и облизывал его, и покусывал, и посасывал, и засовывал пальцы во влагалище и в анус. Признаюсь, в попку вошло целых три пальца! Засунув пальцы глубоко в ее горящее лоно, я шевелил пальцами, стараясь задеть матку. Я думаю, ей это нравилось, — она только стонала и, вцепившись, сжимала покрывало на диване. Казалось, из покрывала польется вода. По ее то
