родном наречии.
— Что случилось? — с усмешкой спросил ее Никита. — Ты прихватила с собой пару килограммов пластита?
— Не вижу ничего смешного, — не отреагировала на его шутку Текила и кивнула в сторону вьетнамцев. — Эти придурки утверждают, что я везу с собой пистолет.
От изумления Никита сразу не нашел что сказать, но вспомнив ее рассказ о поножовщине, решил, что удивляться еще рано.
Между тем старший вьетнамец что-то громко приказал остальным. Те немедленно изъяли чемодан из утробы рентгена и отнесли его на тот же стол, где досматривали Никиту.
— Мадам, — обратился старший к растерянной девушке, — не могли бы вы открыть свой чемодан? У нас есть подозрение, что вы везете с собою двуствольный пистолет.
— Бред какой-то, — пожав плечами, ответила Текила, подошла к столу и щелкнула застежками на чемодане.
Никита, снедаемый любопытством, что это за двуствольный пистолет и зачем он понадобился этой девушке, с интересом следил за происходящим вместе с собравшейся у стойки контроля внушительной толпой соотечественников и американцев.
Покопавшись во внутренностях чемодана, таможенник извлек на свет божий прямоугольную коробку нежно-розового цвета.
— Что это? — показав на коробку, спросил он Текилу.
Девушка как будто проснулась от глубокой спячки. Густо покраснев, она грубо бросила, готовая каждую секунду расплакаться:
— Ничего!
— О'кей, — сказал таможенник, вспыхнув узкими даже по вьетнамским меркам глазами. Толпа в напряженном ожидании затаила дыхание.
Аккуратно раскрыв коробку, он нащупал что-то внутри. Алчно крякнув — словно искатель сокровищ, ударившийся лопатой обо что-то твердое — он ловким движением извлек на всеобщее обозрение... большой розовый вибратор в форме мужского члена.
После секундного замешательства изумленная толпа грохнула доходящим порой до истеричных высот раскатистым хохотом, который, разбившись о потолок, посыпался многочисленными осколками, отражаясь от стен и вызывая всеобщее недоумение во всем терминале.
Перепуганный таможенник суетливо попытался засунуть вибратор обратно в коробку, но у него впопыхах это никак не получалось. Тогда он швырнул его вместе с упаковкой в чемодан, как мерзкую змею, и, словно боясь, что она выпрыгнет обратно, быстро захлопнул его.
— Извините, мадам, — в униженном поклоне обратился он к Текиле, на которую жалко было смотреть, и протянул ей документы, — можете пройти на посадку.
Тут же двое вьетнамцев схватили чемоданы Текилы, быстро облепили их маркировочными талонами и поставили на бесконечную ленту, увозящую вещи на погрузку в чрево самолета.
* * *
— Да не расстраивайся ты так, — сидя рядом с Текилой в салоне лайнера, успокаивал ее Самолетов.
— Какие уроды! — в десятый раз восклицала девушка, жуя купленный ей Никитой в аэропорту гамбургер и запивая его кока-колой из пластмассового стаканчика со вставленной в крышку соломинкой.
— Я думаю, их смутили пальчиковые батарейки, которые при просвечивании на экране вместе с остальным хозяйством... — Никита подавил спазм смеха, — ... выглядят как патроны, вставленные в двуствольный пистолет.
— Ну почему мне так не везет? — спросила она кого-то наверху.
— Да ладно, потом сама будешь смеяться, вспоминая этот случай.
— Я не про это, — она скорчила грустную гримасу. — Последнее время у меня вообще одни неприятности.
— Ты имеешь в виду это? — Никита кивнул на порезанную руку.
— И это тоже, — девушка отвернулась к иллюминатору, где как раз проплывало здание аэропорта: самолет выруливал на взлетную полосу.
Они устроились в самом конце самолета, где практически все места для курящих были свободны и можно было откинуть спинки передних кресел, соорудив
