новая серия порки. Вера снова считает, отмечая каждую полосу в зеркале перед собой. Косичка доставляет ей ужасные мучения, словно ее попку жгут раскаленным железом. Каждый новый удар ложится рядом с предыдущим, принося новую вспышку боли и... облегчения одновременно. Дело в том, что Вера действительно многое натворила, пока шеф был в отъезде. Она тщательно записывала все провинности — таков был приказ, она не могла позволить себе ослушание. Там были и ошибки в документах, и опоздания на работу, и раздражительность с посетителями и особенно — со звонившими. Так что Вера точно знала, что наказание ею заслужено... Двадцатый удар обжигает ее ягодицы, она снова идет подмываться.
Вернувшись, Вера протягивает шефу пояс от платья — такова традиция... если орудие наказания принадлежит самой Вере, она должна поднести его шефу с поклоном. Снова Вера на коне, руками она держит ножки, ноги твердо стоят на полу. В попе снова вибратор — на сей раз почти вдвое толще и длиннее предыдущего. Тридцать раз! Боже, как это вынести достойно?! Ее кожа горит от предыдущих ремней, но шеф неуклонен, а Вера не просит о пощаде — виновата, значит, получит сполна. Она вновь считает удары. Ее попка подпрыгивает навстречу ремню, Вера пытается ее расслабить перед каждым ударом. Все тщетно — боль просто невыносима... Наконец-то отсчитаны тридцать шлепков. Теперь снова в ванную — вместе с вибратором. Больше всего Вере хочется кончить сейчас, но она не посмеет — приказа не было. Снова смыть влагу с половых губ, обтереть повлажневшее тело.
Снова на коня. На сей раз шеф привязал ее крепко — и ноги, и руки, и талию притянул. Значит, бить будет сильно, ОЧЕНЬ сильно... Надо считать. Один. Два. Три... Пауза, шеф переходит, замахивается... Четыре-пять-шесть-семь — удары следуют очередью, практически без перерыва. Из груди ее вырывается крик, терпеть больше нет сил. Хорошо, что он ее привязал, а не то б обязательно вырвалась. На двадцатом ударе из глаз Веры начинают течь слезы. Она продолжает считать сквозь рыдания. К сороковому силы почти оставляют ее, Вера уже только тихонько всхлипывает, не забывая, впрочем, считать последние удары по попе.
Шеф отбросил ремень, смазал кремом ее ягодицы. Она все еще тихо постанывает. Он вынул вибратор из попы, заменил его своим членом. Вера все еще крепко привязана. Она стонет и извивается. Если обойти ее кругом и заглянуть ей в глаза, можно увидеть в них неизбывную похоть. Они вместе кончают, затем шеф отвязывает Веру от коня. Она языком вычищает коня от своих соков оргазма. Затем она топает в ванну.
Уже одетые, они пьют кофе с пирожным. Затем шеф отвозит ее домой — паковать вещи для командировки в Питер.
Вечеринка
Шеф заехал за ней рано утром — Лара едва успела поцеловать детей перед отъездом. Няня будет с детьми всю неделю, пока Вера Павловна будет в плену у своего шефа. Они едут молча, только изредка обмениваются междометиями. Все. С этого момента и на всю неделю она — его пленница, его рабыня. Работы для нее в Питере нет, это простая уловка. Пока шеф будет занят, Вера будет ждать его в номере отеля, привязанная к кровати или батарее. Это она себе так представляет.
В отеле, едва разобрав вещи, шеф отправился по делам. Вера осталась осваиваться. Она позвонила родным, побродила по музеям, зашла в ресторан. Когда вечером шеф вернулся, Вера в тот же миг оказалась привязана. Он привязал ее крепко к креслу в гостиной. Она торчала попой вверх, ожидая, что будет теперь. Но шеф слишком устал, чтобы долго с нею возиться. Он просто высек ее пучком розог, принесенных с собой. Потом они легли спать — каждый в своем номере.
На другое утро шеф привязал Веру к кровати сразу после завтрака. Он дал ей книгу, газету. И ушел по рабочим делам. Когда он пришел на обед, Вера ждала его абсолютно вся мокрая. Шеф трахнул ее просто в попку, потом объявил, что вечером они идут
