У нас никто и не придал особого значения тому, что в мае, как раз накануне сезона отпусков, появился новый кадровик — а точнее, холеный молчаливый мужчина лет 40, пользовавшийся большим расположением шефа. Но прошло меньше месяца и вдруг все заговорили о какой-то новой предстоящей аттестации персонала. И это у нас-то, где работает меньше тридцати человек, почти сплошь женщины.
В начале июня наш шеф Алексей Семенович и зам. по кадрам Игорь Петрович попросили сотрудниц собраться в конференц-зале для объяснения процедуры будущей аттестации. К назначенному времени зал был почти полон, отсутствовали только техслужащие, да еще не было никого из мужчин. Впрочем, их отсутствие в глаза не бросалось, так как они месяцами не вылазили из командировок и, если бы не шеф и Игорь Петрович, то к нашей фирме давно бы прилипло название «женский монастырь». Бодрым шагом в конференц-зал вошли генеральный с замом и, сказав полагающиеся протокольные слова, шеф тут же передал бразды правления Игорю Петровичу. Тот неожиданно хитровато улыбнулся и начал:
— Уважаемые дамы! Мы внимательнейшим образом проанализировали вашу работу и поняли, что фирма сможет обойтись вполовину меньшим количеством персонала, существенно увеличив оклады остающимся работникам. Конечно, можно было бы затеять сложную процедуру поиска лучших, но ваша квалификация примерно одинакова, да ис такой работой справляться вы все можете. Так что мы применим очень необычную форму, по итогам которой через два месяца решим кто останется на рабочем месте, а кому мы предложим искать другую работу. Как известно, в архиве отдела кадров хранятся ваши личные дела, а в них есть обязательная фотография. Так вот мы предлагаем вам принести новые фотографии, но с условием — они должны быть максимально эротичными. Собрав все снимки, авторитетная комиссия в нашем с шефом лице и определит, кто достоин продолжить работу в нашей фирме и насколько каждой стоит увеличить зарплату. Еще раз подчеркиваю — ценится ваша раскованность, смелость и красота. Насильно мы никого не заставляем, кого такие условия не устраивают — заявления можете нести хоть сегодня, остальным — ровно два месяца срока. Будут ли вопросы?
Все сначала так ошалели, что ни о каких вопросах речь даже идти не могла, только растерянно переглядывались между собой. Надо сказать, фирма наша среди других прочих переживших и перестройку, и конверсию, и приватизацию отличалась и так высокими зарплатами и весьма спокойной работой. Поэтому и расставаться с насиженным местом никому не хотелось: Первой опомнилась Валя из бухгалтерии, набралась смелости и подошла к Игорю Петровичу: «Скажите, а какие надо нести фото? Ну, в смысле, что такого эротичного мы показать должны?»
— Лицо обязательно, как-никак для личного дела карточку несете, — Петрович даже заулыбался, — ну, и ручки там, ножки, остальные места, которые мужикам нравятся. Да, одежды чем меньше, тем лучше.
Совещание закончилось и, как ни странно, следующие две недели о странном распоряжении никто не вспоминал, во всяком случае вслух. Конечно, про себя все ломали головы, прикидывали как лучше перед начальством выслужиться, но ничего не говорили: мы теперь вроде как конкурентками стали. Да и неудобно как-то идти к шефу, и собственную фотографию голяком тащить, да еще ведь и сфотографироваться надо, а карточку напечатать. Бр-р:
Первой не выдержала наша тихоня записная — Анечка из юридического отдела. В один прекрасный день зашла в кабинет к Игорю Петровичу, и, опустив глаза и покраснев, протянула ему конверт: «Игорь Петрович, я фото принесла для личного дела. Такое подойдет?». Петрович мельком заглянул в него, одобрительно хмыкнул и, окинув Анечку плотоядным взором с ног до головы, как бы сравнивая с фотографией, довольно произнес: «Думаю сойдет. Во всяком случае ты первая, а за это оценка всегда
