«Жарит» Ванька Дуньку в баньке
И не может он понять,
Что и у неё, в лоханке,
Нет изюминки опять!
... и росла, в саду райском, лоза прекрасная. Плодила она самые ароматные и самые сладкие грозди винограда.
Не велел Бог той лозы ломать и строго-настрого запретил Адаму — сыну своему, тот, его любимый «плод» — виноградный, потреблять.
Но не послушалась Ева Всевышнего, не вняла предупреждениям Адама — суженного своего. Подобрала она с земли, изумрудно-красные, шарики созревшие, сброшенные проползающим по деревьям змеем, и съела один из них, а остальные спрятала — на потом.
В укромной лоханке, куда Ева и схоронила таинственные перезрелые ягоды, началось брожение и образовалась жидкость с приятным кисловато-сладким запахом и вкусом.
Пришёл Адам с охоты и не узнаёт подруги своей:
— Что за напасть? Весела, беззаботна и болтлива ты...
— Испей дорогой! Испробуй! — говорит Ева Адаму, протягивая пригоршню заветного напитка, — Смотри, что Батюшка-то скрывал от
тебя!
Приложился Адам, пригубил лоханку и обомлел. Такого напитка он ещё в жизни не пробовал!
Вот тут-то «грех» и случился, первородный. Не по разумению и без опыта, а по воле Бесовской — страстью владеющей. А после дети, внуки... И... кто кого?! Понять уж и не возможно.
Разозлился отче, увидав безобразие такое.
— Как могли нарушить завет мой?! Идею мою загубить пожелали?! Так и ступайте вон от меня, оставшись с образом Моим, но по подобию Моему! Хотелось удовольствий? Так имейте, но ты, коварная, трудности иметь в них будешь и рожать потом, в муках придётся!
Изгнал всех он из сада райского. Лозу сломал. Плоды его потоптал в гневе...
Но одну изюминку всё ж спрятал... в одной из внучатых своих — любименькой самой.
Вот и ходят теперь все по-миру — изюминку ищут, а найти-то и не могут! Хотя, как знать-то...
