раздавалось громкое шипение чайника.
— Ой, да! Я была просто зачарована тем, что вы делаете.
— Вы шли на какую-нибудь встречу, когда у вас сломался каблук?
Виктрия кивнула, понимая, почему он спрашивает. Она сняла с себя плащ. Под ним было одето короткое вечернее платье из шелка цвета красного вина.
— На ужин и прием. Я увидела, что из такси выходит пассажир и побежала, чтобы успеть перехватить его. Мой каблук подломился, я чуть было не упала лицом вниз, а таксист меня даже не заметил. К счастью, поблизости был полисмен, и он помог мне подняться. Он и сообщил мне о вас, — добавила она, — Он сказал только, что рядом есть обувная мастерская, которая, может, еще работает.
— Надо подождать еще несколько минут? — Виктория взглянула на свои наручные часы.
— Дольше, мисс, — ответил мистер Кин, — Примерно три четверти часа, если вы хотите, чтобы работа была сделана хорошо.
— О, черт! — воскликнула Виктория, — Тогда я опаздываю на ужин! Я зашла сюда потому, что думала, это будет быстрее, чем возвращаться домой за другой парой туфель. Яи
Внезапно Виктория остановилась:
— Если вы не можете быстро починить эти туфли, тогда продайте мне какие-нибудь. Какие-нибудь приличные парадные туфли на каблуках, черные. Я могу заплатить кредитной карточкой?...
Мистер Кин с сожалением покачал головой:
— Извините, мисс, но я не могу вам помочь. Мы не продаеи туфли.
Виктория уже полезла в свою сумочку за кредиткой и ее рука замерла на полпути:
— О чем вы говорите? Это месо называется «Дом Обуви», но вы не торгуете туфлями.
— Нет, мисс, не продаем, — сказал мистер Кин, вставая с рабочей скамьи, — Прошу вас, пройдемте со мной наверх и тогда вы все поймете.
Заинтригованная Виктория последовала за ним из комнаты, назад по коридору и вверх по лестнице в прихожей.
— Сюда, на второй этаж, мисс, — донесся сверху голос мистера Кина, — Вот наша выставочная комната.
Он распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед. Виктория вошла в комнату и оказалась в помещении, разительно отличавшемся от увиденного ранее: очень большая комната, которая, наверное, занимала весь второй этаж, с высоким потолком, без единого окна, освещенную одновременно ярким и в тоже время мягким белым неоновым светом, толстое мягкое ковровое покрытие на полу, в котором ее ноги в чулках утопали при каждом шаге, большое пустое пространство в центре, со всех четырех сторон окруженное рядами открытых стеллажей. И на этих стеллажах, на полу, вздымаясь к потолку, стояли рядами сапоги, сапоги и опять сапоги: по меньшей мере сто разнообразных пар женских сапог.
— Я могу продать вам любые из них, — донесся сзади голос мистера Кина, — Этим мы и занимаемся здесь, в «Доме Обуви». Но никаких туфель.
Виктория все еще озиралась вокруг, потрясенная роскошью обстановки и богатством выбора. С первого взгляда нельзя было охватить все разнообразие моделей сапог. Каждый сапог стоял ровно на своем месте. Сапоги были всевозможной высоты: от сапожек, достающих до щиколоток, до сверхвысоких сапог длиной во всю ногу. Между стеллажами и стенами был проход шириной в добрый ярд, который давал доступ к осмотру сапог как спереди, так и сзади. Стены были сплошь увешаны фотографиями. На многих были представлены только сапоги, поверх которых были видны лодыжки, колени или бедра моделей, на других в полный рост были запечатлены девушки и женщины, обутые в сапоги. Очевидно, что снимки собирались в течение многих лет: стиль причесок, покрой юбок и косметика представляли собой все изменения моды с шестидесятых по девяностые годы.
— Когда я только начинал свое дело, я хотел назвать свой магазин «Дом сапожек», — сказал мистер Кин, — Но я выбрал «Дом Обуви», чтобы не повредить бизнесу. Видите ли, я не был
