аудитории. Пространство помещения наполнялось стонами, даже хрипом, звуками ударов кулаков о паркет и приглушённым смехом Уборщика, который стоял возле неё, держа цепочку поводка в руке, и поставив одну свою ногу девушке на живот, прижимая её к полу. Это была его очередная скромная победа над когда-то юной и невинной девушкой, которая, однако, сама этого захотела в своё время. Когда творившееся с ней безумие прекращалось, и её тело прекращало судорожно дёргаться, он убирал с неё ногу, тянул за поводок, заставляя подняться, и они шли в следующее «пустующее» помещение.
Как правило, после таких прогулок девушка была истощена как морально, так и физически. Она испытывала по два-три оргазма, а Он даже не прикасался к ней. Взор её становился туманным, появлялась вялость движений. По всем признакам она была выжата до последней капли, как фрукт в соковыжималке. Но у него были на неё ещё планы. Ему не интересно было отпускать её «так сразу». Он как хищник, хотел ещё порезвиться со своей добычей, и ему было плевать, что «добыча» больше не могла чувствовать. Он заставит её чувствовать, вернёт её к жизни, как всегда возвращал. С помощью своего члена, своих огромных для нормального человека рук, и своего маленького секрета, который он приберёг специально на сегодняшний день. Она была обречена, обречена на вечное удовольствие под Его началом. Спасения не было.
Доведя свою куклу до своего «кабинета», он затолкнул её внутрь, а потом зашёл сам. Истощённая, девушка упала на пол. Его «кабинетом» было подсобное помещение, в котором хранился уборочный инвентарь, моющие и чистящие средства и всякие другие мелочи, которыми обычные уборщики пользуются в своей работе. Дверь закрылась на ключ. Темноту озарил жёлтый свет от единственной лампочки накаливания, болтающейся на одиноком проводе ровно посередине подсобного помещения. Тени от раскачивающейся лампочки играли на лице слегка перепуганной девушки. Она никак не могла привыкнуть к Его выходкам, и никогда не знала, что можно от него ожидать, поэтому смотрела на него каждый раз с сильным волнением. Он не торопился раздеваться. Уборщик обошёл её сзади, слегка наклонился, схватил девушку за длинные волосы и плавным, но сильным движением руки заставил её, сидящую на полу, посмотреть на него снизу вверх.
— Открой рот, — последовал его приказ.
Девушка не могла не повиноваться. Она разомкнула полные розовые губки и приоткрыла рот.
— Шире, блядь!
Смотря на него испуганными глазами, она открыла рот так широко, как только могла.
— Высунь язык, мразь... — прошептал он едва слышно.
Но она услышала. И в ту же секунду, как она выполнила его волю, из его рта вниз на её прекрасное лицо полилась жирная порция слюны. Он старался попасть ей в рот, но был бы совсем не против промахнуться и забрызгать её всю. Ниточка слюны тянулась, слегка раскачиваясь, и, в итоге, попала прямо в цель — на язык девушки. Всё это время она не отрываясь смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых непроизвольно появились слёзы, то ли от боли в сосках, на которых по-прежнему находились зажимы, то ли от того, что он слишком сильно схватил её за волосы, то ли от... счастья. Она не смела закрыть рот без Его указания. Слюна с языка потекла сначала в рот девушки, потом медленно спустилась в её горло. Последовал глоток, а за ним звонкая пощёчина, как награда суке, за правильно выполненный приказ. Слёзы брызнули из глаз девушки. Он обошёл её спереди, опустился на колени, расставил её ноги и приподнял юбочку. Красивый розовый бутончик юной девушки показался перед ним. Внезапно, он ударил её в живот, от чего она повалилась на пол, резко переместился и оказался сбоку от неё. Одной рукой он сжал её шею, перекрывая доступ воздуха к лёгким, а второй рукой надавил на крепкий живот, словно вдавливая девушку в пол. Так продолжалось примерно минуту.
Он то ослаблял хватку, то сжимал бедную
